Ханс Бринкер, или Серебряные коньки. Мэри Мейпс Додж

Я бестактная, жестокая, но я это не со зла. Я только хотела спросить тебя… то есть… если…

      И тут Хильда запнулась, не решившись заговорить о том, ради чего подбежала к ним. Ей стало неловко перед этими бедно одетыми, но полными достоинства ребятами, хотя она и хотела оказать им внимание.

      – А в чём дело, юфроу? – с готовностью воскликнул Ханс. – Не могу ли я вам чем-нибудь услужить? Что-нибудь…

      – Нет-нет! – рассмеялась Хильда, оправившись от смущения. – Я только хотела поговорить с вами о наших больших состязаниях. Хотите участвовать? Вы оба отлично бегаете на коньках, а за участие платить не надо. Всякий может записаться и получить приз.

      Гретель с грустью взглянула на Ханса, а он, сдёрнув шапку, почтительно ответил:

      – Нет, юфроу, если бы даже мы решились участвовать в состязаниях, то очень скоро отстали бы от других. Смотрите, наши коньки хоть и из твёрдого дерева, – он приподнял ногу, – но они быстро отсыревают, липнут ко льду, и мы спотыкаемся.

      Глаза у Гретель заискрились смехом: она вспомнила об утренней неудаче Ханса, но тут же покраснела и робко пролепетала:

      – Нет-нет, состязания – не для нас. Но ведь нам можно пойти посмотреть на других, юфроу?

      – Конечно, – ответила Хильда, ласково глядя на серьёзные лица брата и сестры и жалея от всего сердца, что истратила почти все свои карманные деньги, полученные в этом месяце, на кружева и наряды. У неё осталось только восемь квартье[10], а их едва хватило бы на покупку одной пары коньков.

      Со вздохом взглянув на ноги брата и сестры, она спросила:

      – Кто из вас лучше катается на коньках?

      – Гретель, – быстро ответил Ханс.

      – Ханс, – в то же мгновение сказала Гретель.

      Хильда улыбнулась:

      – Я не могу купить обоим вам по паре коньков или даже хотя бы одну хорошую пару, но вот вам восемь квартье. Решите сами: у кого больше шансов победить на состязаниях, тому и купите коньки. Жаль, что у меня не хватает денег на коньки получше… До свидания!

      И, сунув деньги взволнованному Хансу, Хильда улыбнулась, кивнула и быстро заскользила прочь, догоняя товарищей.

      – Юфроу! Юфроу ван Глек! – громко крикнул Ханс, с трудом ковыляя за нею, так как ремешок на его коньках развязался.

      Хильда повернулась, приложив руку к глазам, чтобы защитить их от солнца, и Хансу почудилось, будто она плывёт к нему по воздуху, всё ближе, ближе…

      – Мы не можем взять эти деньги, – запыхавшись, пробормотал Ханс, – хоть и знаем, что вы дали их от чистого сердца.

      – Почему же? – спросила Хильда, краснея.

      – Потому, – ответил Ханс, кланяясь, как паяц, но устремив гордый взгляд принца на высокую, стройную девочку, – что мы их не заработали.

      Хильда была находчива. Она ещё раньше заметила на шее у Гретель красивую деревянную цепочку.

      – Вырежьте мне цепочку, Ханс, вот такую, как у вашей сестры.

      – Это я с радостью сделаю, юфроу. У нас дома есть кусок тюльпанового дерева, оно красивое, как слоновая кость. Вы завтра же получите

10

Квартье – мелкая серебряная монета.