История села Мотовилово. Тетрадь 14. Иван Васильевич Шмелев

на руках с причетами выла баба, видимо, хозяйка этого пепелища; подойдя к ней и, видимо, только сейчас осознав случившееся, взвыл и мужик, видимо, муж этой бабы и хозяин огарышей, оставшихся им от пожара. Губы старухи, стоявшей около дороги у мазанки, судорожно трясутся, беззвучно шепча молитву. Видит отец, как в сероватой ночной полутьме около пожарища белой бабочкой порхает кремовая рубаха сына Саньки. Санька, помогая мужикам тушить пожар, всюду толмошился среди толпы: то качая на пожарной машине, то тяня за багор, роняя стену горевшей избы, то залезая на крышу двора, веником брызгая воду из ведра, не давая огню притулиться к соломе, то сидя и заливая огонь уже на горевшей крыше. Конечно, сидеть на горевшей крыше опасно: достаточно одного неосторожного человеческого вступа, и вся система перекрытия крыши рухнет в огненное пекло, а из него выбраться живым – большое счастье!

      Пожар стал постепенно стихать, огонь затухать, зарево стало блекнуть. Видя, что пожар вдалеке от своего дома, Василий Ефимович снова ускакал в Ломовку, где его тревожно поджидала Любовь Михайловна.

      – Ну, где горит-то?!

      – В Шегалеве, в Жигулях, вот отсюда с краю! – ответил Василий, запрягая Серого.

      Огонь на пожаре стал совсем утихать, опасность разгорания пожара миновала. В стороне, около сваленного в кучу домашнего скарба, куда столпились мужики, натрудившись на тушении, отдыхали. К мужикам, развесив уши и полуразинув рты, присоединились и парни: любители послушать «скромные» мужичьи рассказы. Девки овечьим гуртом собрались поодаль, воспользовавшись полутемнотой, втихомолку их пощипывали парни-женихи, от приятной щекотки девки звонко визжали. На пожар сбегаются кто зачем: кто самоотверженно тушить, кто только поглядеть, как горит, кто покурить и понюхать табачного дымку (а он на пожаре особо ароматен), а парни с девками – чтобы повидаться.

      – Воры хоть стены да оставляют, а пожар все метёт! Все подчистую подбирает! Собравшиеся кучей мужики и бабы, рассуждая о пожаре, ведут такой разговор:

      – Хотя бог не без милости: вон у Петра – дом со двором натло сгорели, а сарай с баней остались! – вклинилась в общий разговор Дарья Федотова.

      – Как-никак, а с огнём шутки плохи: за каких-нибудь час с лишним, а двенадцать домов как корова языком слизнула! – с сожалением произнёс Михаил Максимович.

      – Да, двенадцать добротных домов, как и не бывало! – поддержал его и Иван Фёдоров.

      – Не знай, от чего загорелось-то? – поинтересовалась о причине пожара Стефанида.

      – Да бают от курева! – осведомила её Дарья.

      – А по-моему, поджог, какой дурак во втором часу ночи на двор с огнём ходит, ведь загорелось-то во дворе, значит явный факт: подожгли, да и все тут! – горячился Иван.

      – А кто это мог сделать, поджечь-то? Ведь этими пожарами людей в разор разоряют, – сожалела к людям Стефанида.

      – Найдутся такие хахали. Нынче не бывало: народ стал отбойный, совести нет, бога не боятся!

      – Не знай, штрахованы были