Зимняя любовь. Ася Лавринович

в нас…

      Во время ответа Цветолины все взгляды были прикованы к ней. Но всех мечтательней на девушку смотрел красавчик Егор Власов.

      «Почему на некоторых любуются, затаив дыхание, а другим достается непозволительно много веснушек на лице? – с тоской подумала Оля. – Хотя мама говорит, что они меня совсем не портят!»

      Девочка снова покрутилась перед зеркалом. Единственное, что ей, несомненно, нравилось в себе – это длинные волосы. Они были такими густыми и тяжелыми, что чаще всего Оля носила их распущенными. Чтобы не лезли в глаза – натягивала ободок. Заплетать тугую косу, как у Игошиной, почему-то больше не хотелось. Подумав об этом, Оля нахмурилась. С каких это пор ее стало волновать общественное мнение?

      В комнату заглянула Ксения Борисовна, мама Оли.

      – Что ты делаешь? – улыбнулась она, глядя, как дочь стоит на носочках перед зеркалом и придирчиво осматривает себя.

      – Мне надо похудеть! – капризно отозвалась Оля.

      – Глупости! – поморщилась мама. – Куда худеть? Хочешь совсем исчезнуть?

      – У меня большие бока! – упрямо проговорила Оля. – И ляжки толстые!

      Мама негромко рассмеялась.

      – Вижу, первый день в новой школе прошел плодотворно. Тебе понравился какой-то мальчик?

      Первым делом Оле на ум пришел симпатичный Егор Власов. Потом она вспомнила про противного Вадика и поморщилась. Даже фамилию его не запомнила. Но на желание измениться скорее повлияла Цветолина. Вот бы про нее, Олю, кто-то рассказывал с таким восхищением!

      – Нет, мамочка, мне никто не понравился! – покачала головой Оля.

      – Тогда к чему эти стенания? – удивилась женщина.

      Оля присела на край кровати вместе с мамой.

      – Как тебе новый класс?

      – Не знаю, – честно сказала девочка. – В моем прежнем классе такого не было. Все дружные и доброжелательные. А тут… деления какие-то! Этот популярный, тот изгой… Не могу понять, с кем мне дружить. Голова кругом!

      Ксения Борисовна подавленно молчала. Затем проговорила:

      – Что ты хочешь, большой город.

      – Папе об этом, разумеется, не стоит говорить? – спросила Оля.

      – Он так переживает из-за того, что нам пришлось оставить прежнюю жизнь, – вздохнула мама. – У тебя новая школа, я пока не могу найти работу. Боюсь, папа еще больше расстроится, если узнает, что ты ни с кем не можешь подружиться.

      – Почему это не могу? – улыбнулась Оля. – Очень даже могу! Уже подружилась. С Катей… Синицыной!

      – Хорошая девочка? – спросила Ксения Борисовна.

      Оля вспомнила, как Рина злорадно хохотала над бедной заклеванной Игошиной и неуверенно кивнула.

      – Хорошая, – сказала она, чтобы не расстраивать маму. – Они все хорошие. Не переживай! Это был только первый день. Разберусь!

      Когда мама вышла из комнаты, Оля легла на кровать и уставилась на высокий белый потолок. Ее новая комната в квартире, которую сняли родители, казалась девочке неуютной. Но больше всего пугал подъезд. Темный,