Зимняя любовь. Ася Лавринович

слезами Игошина.

      – А почему мы не можем за Юлю вступиться? – удивилась Оля. В первый день ей было страшно выступать против новых одноклассников, но теперь она разведала обстановку и готова дать отпор противному Вадику Филимонову, который ничего из себя не представляет.

      Цветолина только поморщилась:

      – Потому что Юля должна собственноручно это прекратить. Понять, что это не страшно! А если в будущем такое повторится в институте, в личной жизни? Так и будешь из себя бедную овцу строить?

      Оле показалось, что Цвета говорит с Игошиной слишком уж жестко, отчитывает ее, будто вела себя ужасно Игошина, а не Филимонов. Юля снова всхлипнула, и Оля, не выдержав, обняла одноклассницу за плечи.

      – Как же Юля это прекратит, если она – мягкий и добрый человечек? – нахмурившись, спросила у Цветы Оля.

      – Вот пока она сама к себе не перестанет относиться как к «мягкому человечку»… – усмехнулась Цвета. – Мягкой нужно быть с теми, кто тебя любит и ценит. А этого Филимонова шли куда подальше, серьезно! Поставь его раз на место. Ну, скажи ему в ответ хоть слово!

      – Тебе кажется, это так просто? – укоризненно покачала головой Оля, поглаживая Юлю по волосам.

      – Тебе н-не понять! – тут же всхлипнула Игошина.

      Тогда Цветолина убежденно произнесла:

      – Поверь, я, как никто другой, знаю, о чем говорю!

      Оля с удивлением покосилась на Цвету. Да и Игошина посмотрела на Константинову с подозрением. И это говорит девчонка, с которой хотят подружиться все десятиклассницы? Из уст Цветолины эти фразы звучали скорее как издевка.

      Под лестницу заглянул Игнат.

      – Еле как вас нашел. Атас! – прошипел парень, глядя при этом исключительно на Олю. Воробьеву Игнат уважал. Она – единственная, кто давал в классе списать. Поэтому он и бросился на поиски сбежавших девчонок. В знак признательности. – Алгебра все-таки будет! Правда, половина класса уже разбрелась. Но я пришел вас предупредить! Кто на урок идет?

      Игошина тут же вскочила на ноги:

      – Я обязательно иду!

      Оля тоже хотела подняться, но искоса посмотрела на Цвету, которая даже не шелохнулась. Тогда Воробьева осталась сидеть на месте.

      – Оль, а ты? – спросил Игнат.

      – Не, – вяло отозвалась девочка.

      Игнат пожал плечами и уже было развернулся вслед за ускакавшей Игошиной, когда Оля выкрикнула:

      – Игнатик! А Рина пошла на урок?

      – Кто? Катюха? – Игнат расхохотался. – Да они с Пучковой первыми с алгебры свинтили!

      – Понятно, – хмыкнула Оля. – Ну, тогда я точно не пойду!

      Игнат только головой покачал.

      – Я так и думал!

      Парень ушел, а Цвета и Оля продолжили молча сидеть на полу.

      – Как дела? – не выдержала Воробьева, покосившись на Цвету.

      – Дерьмово, – ответила Цветолина.

      – Аналогично, – вздохнула Оля, вспомнив о родителях и пропавшем Жене…

      Цвета молча теребила в руках лямку от своего черного рюкзака. Англичанка продолжала: «Stop talking! Тополицкий!» А затем