Космополис архаики. Готические стихотворения. Яков Есепкин

над славным городом Петровым,

      Лишь Риму и положен лазурит,

      Вспоенный червным золотом суровым.

      Что, Лютер, твой путрамент голубой,

      Чернильницами весело ль бросаться,

      Когда мерцает бездна под тобой

      И стоит разве жизни опасаться.

      Зачем стремились к эллинским постам —

      Условья здесь предложены иные.

      Расстрельных опознав по лоскутам,

      Свинец ложится в звезды теменные.

      Ложись и ты, захлопнет вечность дверь,

      В раю блуднице встретится мнемоник,

      И мытари приидут, чтоб теперь

      Пытать уста лузгой губных гармоник.

      Всем выдано гробовое сукно,

      Зашли в тылы безжалостные алы,

      Пророчествовать поздно и грешно,

      Соль наших слез утоплена в подвалы.

      По виселицам гнилью полоснет,

      Сокроет снег хоругви и шеломы.

      Падь с абрисами ломкими блеснет,

      Ея навек проточат буреломы.

      Что честь блюли – все списано в запас,

      И смерть не утолит уже печали,

      Архангелы одни оплачут нас,

      Которым строфы с кровью посвящали.

      «Мы, Господь, о всенощной влачились…»

      Мы, Господь, о всенощной влачились

      На Твои голубые огни,

      Туне мглы чернокрылые тлились —

      Литании ль загасят они.

      Вновь гремят и гремят царезвоны

      И серебром пылает Звезда,

      Василисы, до тех Персефоны

      С псалмопевцами были всегда.

      Но теперь и венцы наши тратны,

      И сбирают пиры не для нас,

      Васильки лишь могильные знатны,

      Сиротливый не блещет Парнас.

      Ах, еще здесь квадриги проскачут,

      Этих литий нельзя отслужить,

      И о мертвых орфеях восплачут

      Преалкавшие в терние жить.

      Черное веселье

      Скотный двор миновала телега,

      Мимо вдавленных в плошки щетин

      Синих глазок в село имярека

      Повезла. Странник ли, селянин?

      Резв осел золотой, на просторе

      Снег борейский холмист и глубок,

      И дубравы темнеют во горе,

      И Отчизне угоден лубок.

      Две овчарни, там вьется гербарий,

      Словно в зной у сухого ручья,

      Полорогие топчутся твари,

      Листья мирта, как славу жуя.

      Веселится народ, царской водкой

      Заливает чумную тоску,

      Растворившись за ближней высоткой,

      Честь Гермес отдает ямщику.

      Праздник лености длится доныне,

      Звон взлетает к иным берегам.

      Благо, в смехом побитой святыне

      Искру веры не высечь врагам.

      «Как упасти нельзя одесных…»

      Как упасти нельзя одесных

      И ветошь кровью истекла,

      Дождемся чаяний воскресных,

      Чтоб злато слилось в купола.

      Пойдем цветочки луговые

      Назло иродам собирать,

      А мы теперь еще живые

      И нам ли