Каникулы в эдеме. Дмитрий Захаров

ему на голову, все вокруг закружилось в бесовской круговерти, но прежде чем провалится в обморок, он успел подумать. Куда-то скрылся Брыль. И еще… Это не квест.

      МОЗГЛЫ.

      Ночь окутала землю, алые лучи заходящего солнца растаяли в сгустившемся тумане, сумерки властно вытеснили опаловый, предвечерний свет. Высоко в небе появилась рыжая, с алой каймой луна. Траву покрыл иней, будто щедрая рука осыпала землю серебром. Тревожная тишина сковала прохваченную заморозками землю, ощущение опасности витало в воздухе. Две фигуры перемахнули бревенчатый частокол, почва в этом месте была вспаханная, мягкая. Искатели сокровищ рыли день и ночь вдоль берега реки Змейки, надеясь разыскать драгоценности меотов, но кроме старых кореньев, и покрытых вековой ржавчиной обломков железа ничего не нашли. Ржа была старая, проеденная дырами, железо лежало в земле еще до Потопа, так рассказывали ведуны. Коренастый мужчина угодил босой ступней в лужу, громкий шлепок разнесся в воздухе. Беглецы затаились, не решаясь двигаться дальше. Через просеку темной громадой стоял лес. Враждебный и таинственный. Хлопья тумана стекались в лощину, шепот текущей воды в реке был похож на человеческий говор. Тревожно заквакали лягушки, оповещая о появлении чужаков. Шевельнулась прибрежная осока, к беглецам приблизился мохнатый зверек, блестящие бусинки глаз сверкали во мраке ночи.

      – Брыль!

      Алексей не ожидал, что так обрадуется лису. Он гладил животное, лис терся о его ноги как домашняя кошка.

      – Он не доносчик? – коренастый подозрительно покосился на животное.

      – Это Брыль! Он нам поможет, Щипач!

      Человек, которого звали Щипачом, огляделся по сторонам.

      – Воля твоя, Левша! Я не доверяю лисам, оборотням и шнякам! А кроме того нелюдям. Нелюди опасные, сразу не почуешь, кто перед тобой. Добрый бродяга, как мы с тобой, или нелюдь! Молвят, нету их в наших местах, нелюдей этих. Они на юге живут, в горах, как брешут старики… – голос у него был слабый, нервный, никак не соотносящийся с массивным телосложением.

      – Помолчи! – Алексей прижал ладонь к губам.

      Щипач переступил с ноги с ногу.

      – Что почуял твой друг?

      – Они здесь! – едва слышно прошептал Алексей. Он осторожно дотронулся до ожога на лбу. Рана была свежей, бугристой, края воспалены.

      – Мозглы?! – спросил здоровяк. Уродливый горб на спине не сковывал движения, а длинные, свисающие до земли руки, выдавали недюжинную физическую мощь.

      – Мозглы, кто же еще! – раздраженно сказал Алексей. Он склонился к лису, и внимательно слушал.

      – Кость в горле, кость в горло! – забубнил горбун. – Святые девы покровительницы Миргарды, отчего бросили Щипача?!

      – Святые девы тебе не помогут!

      – Нечестивец! – буркнул Щипач, но вяло, будто внутренне соглашаясь с товарищем. – Каждый добрый человек тушуется перед гневом семи дев Миргарды.

      – Я не в счет!

      – Ты не в счет, бродяга! – согласился горбун. – Ты – нелюдь?

      – Сам