Ты будешь наказана. Ада Ридель

передо мной.

      Барон.

      Бьёт тихо ключом о деревянный стол. На меня не смотрит. Но прекрасно понимает, что я здесь.

      – Думала, что сбежишь?

      Нет, я так не думала.

      Знала, что они придут. Рано или поздно. И я боялась. Потому что незнакомец сказал передать им послание. Тем более… Я не выполнила то, что мне сказали. И если сейчас эти наркоторговцы похитят меня и заставят работать на панели, чем они мне и пригрозили сначала… Я не знаю, что и делать.

      Кричать? Никто не услышит.

      Благо, камеры остались, но они без звука… Хотя бы поймут, что меня похитили.

      Кому я нужна вообще?!

      – Нет, – наконец, прихожу в себя. Молчание затягивается. – Просто я…

      – Не хотела приходить с пустыми руками, да? – делает своё предположение. Причём, верное. Тон у него страшный. Такой спокойный. Опасный. Затишье какое-то. И меня это напрягает только сильнее. – Правильное решение. Ты же в прошлый раз за брата пришла просить?

      Да, я – импульсивная дура, которая, только увидев порошок в руках брата, пошла со всем разбираться. Но он сказал, что там будет такой же юнец, как и он сам. Думала, быстро навтыкаю люлей. Поведу себя, как нормальная старшая сестра.

      Только там оказался не один парень. А дюжина моральных уродов, которые, поставив меня на колени, пригвоздили к полу. Заломили руки назад.

      И отпустили только затем… Чтобы пустить меня на мясо. Как наживу. Для того ублюдка.

      Девушка, может, и не тронет.

      Тронул.

      И сейчас, когда я не оправдала результата… Он пришёл.

      – Да, – неуверенно отвечаю.

      – Тогда, – он пока всё ещё спокоен. В этот раз поднимает на меня этот ужасающий взгляд. Передёргивает. Противно от него становится. Как будто чем-то липким поливают. – Я даю тебе двадцать четыре часа. Вернуться в тот дом, найти папку. Или же…

      Я сглатываю.

      – Сколько ему лет? – внезапно спрашивает, не договаривая. Хмурится. Играется. Видно по лицу, что эмоции неискренние. – Совершеннолетний? Интересно, на сколько его посадят, когда поймают с травкой?

      Пальцы начинают трястись. Во рту от волнения появляется настоящая засуха.

      Да, я люблю брата. Но больше всего я люблю отца, который без ума от своего непутёвого сына. Он не знает, что Влад принимает наркотики. А ещё у него проблемы с сердцем. И если он узнает, что этот говнюк в чём-то таком замешан, он не выдержит.

      А если с ним что-то и случится…

      Я не хочу потерять родителя.

      – А если ещё и к мужикам… Я слышал, там любят молодых парнишек… Очко разрабатывают.

      – Я достану, – обрубаю его. Хватит. Не хочу это слушать. – Дайте мне пару дней.

      – Сутки, – наседает. – Я даю тебе ровно сутки, чтобы те документы лежали передо мной.

      – Но…

      Я ничего не успею придумать за это время!

      Тот мужчина ясно дал понять – увидит меня ещё раз, и мне конец. Не могу же я просто так взять и заявиться…

      Чёрт!

      Да почему, когда я только начинаю жить нормально, всё становится хуже некуда?!

      – Никаких «но», Влада, – предупреждает.