Основа жизни. Татьяна Анина

рассмеялась я.

      У него на лице появилась улыбка. Он протянул      мне свою руку.

      Это то, о чём я вчера весь день мечтала. Рука парня, за которую я буду держаться и тихо ходить рядом с ним по школе.

      Я растерялась.

      На самом деле это оказалось не так-то просто: дать согласие водить меня за ручку.

      Мои пальцы потянулись к его ладони. Словно я маленькая девочка, касающаяся ладони большого, сильного отца.

      Основа жизни, которую можно потрогать.

      Белая ладонь с чёткими линиями. Большая, вызывающая у меня трепет.

       Я чуть коснулась её.

       И… Меня будто ударило электрическим разрядом.      Дрожью от пальцев по телу пробежало приятно-болезненное ощущение. Волосы шевельнулись, и дыхание затаилось.

      Вот оно, сокровенное. Такое таинственное и закрытое от меня.

      Любовь.

      Первая любовь.

      Мне нельзя так думать, нельзя так ярко чувствовать, потому что от этого притупляется реакция, и я становлюсь слабой. А слабую… Да-да, со слабой, влюблённой можно делать всё что захочешь.

      Но и убрать руку я не посмела.

      Его красивые длинные пальцы сгибались, закрывая мою руку. Как цветок      собирает лепестки в один бутон, укрывая свои пестики и тычинки от ненастной погоды.

      Накатывали слёзы, я замирала. Ноги слабели, и я вся размякала.

      – Не бойся, – вдруг услышала я его тихий, ласковый голос.

      Что? Я боюсь?

      Но возмутиться не получилось. Сева крепко держал меня за руку и уже обратил внимание на Лёшку Васина.

      – Здорово, сегодня совместный? – спросил Васин, протирая сонные глаза.

      – Да, Хрен с Горы.

      Мы медленно пошли втроём в сторону спортивного зала. Не совсем втроём, Куча нас догнала и с разбега запрыгнула Лёшке на спину.

      Васин никогда не обижался и никого из своих не бил. Так что подхватил Сашкины ноги и стал прыгать, выбивая из орущей матом Кучи всю её утреннюю дурь.

      Совместный. Хрен с Горы. Это местный сленг, никому непонятный. Дело в том, что уроки физкультуры часто были совместными. И десятый класс, тот самый, в котором одни носороги, присоединяли к нам или к параллели. Никто из женщин такие уроки не вел, только мужчины-тренеры.

      В нашем случае вёл физкультуру на объединённых уроках накачанный взрослый      мужик. Ничего удивительного в его кликухе не было, потому что он Владимир Амосович Хренгоров.

      Он был таким здоровым, что у него руки по швам не складывались, от бицепсов. И ходил он по школе, как самец гориллы по джунглям. И таяли, таяли педагогические ромашки в очочках и без, разведёнки и замужние, потому что Хрен с Горы был вдовцом с двумя взрослыми детьми, которые с ним не жили.

      Мы пропустили орущих носорогов в раздевалки. Зашли самыми последними перед звонком. Сева должен был переодеться, а я так.

      Я запомнила все прикосновения, твердость и мягкость его кожи. Не смела посмотреть на парня, только иногда на его руку. И боялась, что однажды этого мне станет мало, и я захочу большего.

      В раздевалке я кинула сумку на скамейку,