Я буду твоим первым. Нари Орлан

его боится? Спросить бы, но сомневаюсь, что кто-то из них ответит правду.

      Едва Кристофер разрешил уйти, я с трудом заставила себя не побежать. Медленно пошла по коридору навстречу свету, идущему со стороны лестницы. Я запомнила дверь, которую пыталась открыть? Вроде да. А теперь бы поймать момент, когда Кристофера не будет дома…

      На третий этаж я еще вернусь.

      И только возле комнаты поняла, что уронила где-то там телефон, испугавшись. Идти обратно? До трясучки в поджилках страшно. А как я проснусь утром без будильника?

      Ладно, сейчас немного успокоюсь и поднимусь снова. Отмазка теперь есть железобетонная. Но всего минут через пять в комнату тихонько постучали – за порогом оказалась рыженькая девушка из прислуги. Она протянула мне молча смартфон и удалилась бесшумно. К счастью, не разбился. А лицо девушки я запомнила. Возможно, она что-то знает?

      Самым ранним утром я выбралась из постели, прокралась на носочках в мамин гардероб, нашла себе бежевый костюм из безумно ласковой ткани. Не слишком офисный, но другого ничего не обнаружилось.

      И, как назло, я, когда оделась и привела себя в порядок, напоролась на мать прямо на лестнице между этажами. Она ощупала одетый на мне костюм насмешливым взглядом и поднялась мне навстречу, преграждая дорогу.

      – У меня к тебе, Миола, просьба – не опозорь меня, – шипела она. – Я вчера на ужине тебя расхвалила – теперь постарайся сделать так, чтобы не разочаровать Кристофера. И к этому костюму кое-чего не хватает. Все-таки ты не кто попало с улицы, а дочь графини.

      Мама достала из кармана сережки с бриллиантами и потянулась к моим ушам. Что это с ней? Я не видела ее настолько милой лет сто. Что-то тут не так.

      – Прости, что взяла без спросу одежду. Я верну ее вечером. Сережки – это лишнее.

      Не хочу думать, что в моих ушах висят драгоценности, которые дороже всей моей жизни.

      – Перестань упираться! Кристофер взял тебя в свою компанию, и выглядеть ты должна соответствующе! – стала она повышать голос.

      – Я туда работать иду, а не бирюльками сверкать! Дай мне пройти!

      Она насильно всунула сережки мне в карман, другой рукой обнимая за плечи. Я чувствовала, что вот-вот взорвусь. Мне некогда с ней спорить, пусть валяются в кармане.

      – Хорошо. Надену их в машине, – согласилась я, лишь бы она отстала. Кристофер, наверно, уже ждет меня внизу. – Дай пройти.

      Мама обернулась, будто искала взглядом кого-то, и вдруг поймала меня за запястья, впиваясь пальцами в кожу до боли.

      – В этих страшных ботинках ты не пойдешь! Давай разворачивайся! Выберем тебе обувь.

      Она прекрасно знала, что я не соглашусь. Так зачем меня не отпускала?

      – Да какая разница! – не выдержала я. – Я не на подиум иду! Мне пора, дай пройти, пожалуйста!

      Внизу показался Генрих – уже при параде, в идеальном костюме, гладко выбрит, с приглаженными волосами.

      – Что здесь случилось? – с беспокойством спросил он, подходя ближе.

      Мама наигранно вздохнула и перешла на английский:

      – Миола