Страницы любви Мани Поливановой. Татьяна Устинова

в тяжелое для себя время и поначалу была такая неуверенная, очень запуганная девочка! Я даже на совещаниях старалась к ней не обращаться, она совершенно не могла выносить, когда на нее смотрят! И говорила почти шепотом.

      Алекс вспомнил, как Митрофанова ефрейторским голосом спрашивала у него: «Вы кто?!» – и выясняла с пристрастием, не привез ли он бумаг от некоего Канторовича. Н-да… Неуверенная в себе, запуганная девочка с непростой судьбой, как бы не так!..

      – Вадим Веселовский тоже… аксакал? И тоже был неустроен, когда вы его приютили?

      – Алекс, вам хочется меня задеть?

      Ему очень хотелось ее задеть, ну, просто невыносимо! Может, потому, что в каждом ее слове он подозревал ложь и фальшь, или потому, что его самого Анна Иосифовна тоже подобрала «в трудное для него время», и он сам нынче на редкость «не защищен» и не может выносить, «когда на него смотрят»!.. Ноты разные, а пьеса та же, и за роялем все та же Анна Иосифовна.

      – Впрочем, вы человек новый и имеете право на непонимание, – вдруг заявила то ли старуха, то ли Василиса Премудрая, кто-то из них двоих. – Вадим пришел одновременно с Катюшей.

      – Вы хорошо знали его отца? Или бабушку?

      Анна Иосифовна рассмеялась, очень живо, и принялась составлять чашки на серебряный поднос. Этот странный молодой человек нравился ей, и, похоже, она в нем не ошиблась.

      – Вадима я нашла, кажется, через кадровое агентство. Нынче все очень удобно устроено! Кого угодно и что угодно можно найти или в Интернете, или через какое-нибудь агентство! Правда, Алекс?..

      Пусть не думает, что только он один способен на провокационные вопросы! Он посмотрел внимательно, и Анна Иосифовна похвалила себя.

      – У них был такой красивый, такой… старомодный роман!.. – продолжала она, собирая посуду. – А потом все закончилось, и ему пришлось уйти.

      – Роман… с кем?

      – С Катюшей! С Катюшей Митрофановой! Мы все надеялись, что они поженятся и будет свадьба, а потом, бог даст, крестины, но ничего не вышло. Очень грустная история.

      – Вадим Веселовский уволился сразу после грустной истории?

      – По правде сказать, это я его уволила. – Она вздохнула. – Современные молодые люди, даже лучшие из них, слишком толстокожи, знаете ли… Ему бы и в голову не пришло уйти. Он продолжал работать, несмотря на то что Катюша стала похожа на тень и день ото дня чувствовала себя все хуже и хуже.

      – Это из Чехова? – быстро спросил Алекс, не успев поймать себя за хвост. – «Цветы запоздалые»?.. Княжна Маруся день ото дня чувствовала себя хуже и хуже, а доктор не обращал на нее никакого внимания?!

      – Алекс!

      Кажется, ему наконец-то удалось ее рассердить.

      Анна Иосифовна негодующе подвинула серебряный поднос, опустилась в кресло и захохотала.

      – Вы невозможный! – заявила она с удовольствием, похохотав немного. – Впрочем, талантливые все невозможные!.. Хотите кофе? Или поесть? Моя Маргарита Николаевна…

      – Что вы сказали?

      – Я предложила вам поесть, – повторила Анна Иосифовна весело. – Чай – это прекрасно, но мне почему-то