Переломный момент. Ирина Мясникова

Валера убедился, что его не подвели и ощущения наощупь. Со всех сторон хорошая женщина, качественная. И ноги! Всем ногам ноги, жаль одна сломанная, но он за доктором следил, чтоб правильно всё сложил. За докторами глаз да глаз нужен, а то как сантехник, пятёрочку возьмёт, репу почешет, а потом руками будет разводить, мол, так уж вышло. Хотя перелом по словам доктора вроде пустячный, могло быть и хуже.

      Честно сказать, он даже обрадовался, что пришлось её домой везти, интересно посмотреть, в каких апартаментах такая проживает. Дом оказался неплохой, похуже его бывшего, конечно, но на уровне, в стиле того, где нынче находилась его съёмная квартира, бизнес-класс «минус», почти комфорт, зато в Центре. В Центре и комфорт не каждому бизнесу по карману. В квартире её никого не оказалось, ни мамок с няньками, ни кавалеров, ни телохранителей. Квартира хорошая, для одной явно великовата. Может тоже снимает? Или кто-то ей снимает, любовник какой-нибудь? Но уходить не хотелось. Хотелось остаться и заботиться. Ясно же, что ей требовалась забота, и совсем не из-за сломанной ноги, а, так сказать, в целом, комплексная такая человеческая забота.

      Когда вернулся в машину, Степаныч проворчал, мол, нашёл себе проблем на одно место.

      – Не скажи, Степаныч, – не согласился Валера, – хорошая женщина, я таких ещё не встречал.

      Говоря это, он не соврал. Его бывшая, конечно, женщина не совсем рядовая, взгляд останавливает, но надолго не удерживает, а на эту смотрел бы и смотрел.

      – Хорошие женщины на дороге не валяются, – отрезал Степаныч.

      Пришлось согласиться.

      Глава 3

      Дорогое и блестящее

      Утром ей позвонил Игошин и сообщил, что она всё-таки Лерочка и солнышко, а никакая не Валерия Сергеевна, и что примерно к часу он подъедет к своему солнышку и обцелует её всю. Лера тут же успокоилась и провалилась в сон. Разбудил её звонок в дверь. Она подскочила на кровати и глянула на часы. Без десяти час. Ругая на чём свет Игошина, она на одной ноге поскакала к двери. Знает же, что у неё перелом, неужели ключи потерял? А как же тогда в парадную попал? Хотя в последнее время, когда из экономии охранников сменили на консьержек, в парадную может попасть любой. Консьержки вечно открывают дверь всем подряд, вполне справедливо считая, что в такой солидный подъезд, кто попало не попрётся. Прыгая мимо зеркала, она заглянула туда, и сама себе понравилась. Волосы, конечно, растрёпанные, и брови, следует признать, почти как у Гюльчатай, но она вся такая сонная и розовая, будто бы ей лет двадцать, никак не больше. Она распахнула входную дверь. За дверью оказался вчерашний незнакомец с костылями наперевес.

      – Ох ты ж, ёмаё! – сказал он, увидев прекрасную розовую Леру, и зажмурился, даже одной рукой как бы от неё отгородился.

      Ещё бы! Ведь на Лере ничего не было, кроме полупрозрачной кружевной рубашечки на тоненьких бретельках. Лера пискнула и резво ускакала обратно в спальню. Там она закуталась в длинный плюшевый халат и поскакала обратно.

      Мужчина