Сотня цветов. Японская драма о сыне, матери и ускользающей во времени памяти. Гэнки Кавамура

протянул Идзуми.

      – Придумали же – фильм! – засмеялась Каори. – Сомневаюсь, конечно, что корректно называть это четырехмерным…

      Они добрались до перекрестка и свернули направо.

      В поле зрения появилось тянувшееся вдоль дороги по-офисному серое здание, густо усеянное окнами. Эту улицу заливал солнечный свет, и идти стало немного теплее.

      – Увидеть милого малыша до рождения – кто бы отказался от такой возможности!

      – Ты реально думаешь, что он милый?

      – Ну да…

      – Не боишься, что он будет больше на инопланетное существо смахивать?

      – Да, Каори, у тебя язык совсем без костей! – Идзуми неловко улыбнулся.

      Она немного отдышалась и продолжила:

      – Мне непонятно, как по какой-то фотографии с УЗИ можно судить о том, ребенок милый или нет.

      – Да, ты в своем репертуаре – сама суровость!

      – Да ладно тебе! Многие думают точно так же, просто вслух не говорят.

      – Вот оно как…

      – Да, вот такие вот дела.

      Они вошли внутрь офисно-серого здания. В нескольких метрах от автоматических дверей гостей и сотрудников встречала стойка ресепшен, за которой сидели две прелестные девушки. В одинаковой форме они выглядели совсем как близняшки. Девушки сидели, уткнувшись в компьютеры, и, как слаженно работающий механизм, одновременно поднимали глаза, только когда приходилось любезно приветствовать входящих. Каори не раз отмечала: «Чем такие люди, уж лучше бы роботы!»

      Сбоку от стойки переливался красками широкий светодиодный экран. По нему крутили видеоклип начинающего хип-хоп-исполнителя, к которому сейчас как раз был приставлен Идзуми. Картинка – шедевральная, но текст песни совсем не цеплял. А ведь когда только закончили подготовку к релизу, казалось, что эта работа вызовет фурор.

      Идзуми и Каори направились вглубь здания, прошли мимо фуд-корта, искоса поглядывая на меню, и добрались до лифта. Войдя в спустившуюся кабину, Каори нажала на кнопки третьего и пятого этажей и обратилась к Идзуми:

      – Ты когда уже скажешь своей маме?

      – Да, уже скоро второй триместр, пора бы сказать…

      – А мне надо бы решить, когда уходить…

      – Куда уходить?

      – В декрет. Хотелось бы, конечно, как можно дольше поработать. Дома-то и заняться особо нечем. Не знаю даже, – Каори повела плечами. – Своему непосредственному начальнику и отделу кадров я уже сообщила о беременности, но пока мне ничего не говорят.

      – Знаешь, что мне недавно сказали?

      – Что?

      – Сказали: «Уходи ты рожать!»

      – С чего они вдруг?

      – А вот: «Как мы без нашей Каори на работе, уж лучше ты уходи рожать и ребенка воспитывать!»

      – Тут они явно перегнули! – старалась выразить сочувствие Каори, но по ее лицу невольно проскользнула улыбка.

      Чего скрывать: она выдающийся музыкальный менеджер, на которого компания возлагает большие надежды.

      Каждый департамент желал заполучить ее к себе в штат, но сейчас