Гуси-лебеди. Хозяйка Дремучего леса. Ирина Валерьевна Дынина

жители Ждановки хорошо знали и могли угадать в пришлой девушке его дочь.

      С пастушком Алёна разминулась, избежала встречи и с любопытными кумушками, тащившими на коромыслах полные ведра воды.

      «Баба с полным ведром, идущая навстречу – к удаче. – подумала Алёна, прилипнув спиной к бревнам крайней избы. – Мне таких на дороге штук пять уже встретилось.»

      Выскочив за околицу, беглянка перевела дух – разумнее было бы Ждановку стороной обойти, но она же не робот и ноги у неё не казенные. Это, какой же крюк надо было бы дать! Упаришься бегать! А, так – нырнула в лесок за околицей и, поминай, как звали.

      Алёна, ловкой лаской, шмыгнула в густой подлесок и не заметила, как внимательный взгляд лесной нечисти, провожает её гибкую фигурку.

      Баламутень не успел вернуться в свое место обитания – песчаное дно мелковатого ручья до наступления рассвета и теперь, страдая от серого света раннего утра, отсиживался в густой тени. Он недавно поселился в этом ручье, любовно обживая новое гнездышко и нынешней ночью выполз на берег, чтобы приглядеть себе симпатичную подружку для любовных утех.

      Баламутень считал себя писаным красавцем – большая голова, похожая на глиняный кувшин, раздутое пузо, одутловатое, белёсое тело, покрытое гусиной кожей, кривые ноги, длинный нос и лысая голова.

      Разве какая девица устоит перед таким кавалером?

      Баламутень у Ждановки появился совсем недавно и ещё не успел проявить свою подлую натуру во всей красе.

      Жители деревеньки и не подозревали о том, какая радость их вскорости ожидает.

      Из прежнего жилища, а обитал Баламутень в очень удобном местечке – глубоководном ручье, впадающем в небольшую лесную речушку, его безжалостно выгнали. И, кто? Свои же постарались, такая же речная нечисть, как и сам Баламутень, вступившая в противоестественный союз с человеком.

      Баламутень уродился ужасно сластолюбивым и свою похоть холил и лелеял, завлекая в липкие сети молодых женщин, истосковавшихся по мужской ласке.

      Обычно, вдовушек, лишившихся мужей, но не забывших о том, как это приятно, ощущать мужскую ладонь на сладком месте, обольстить было не трудно.

      Но, какая же женщина, даже самая несимпатичная, добровольно падёт в объятия носатого уродца? Ясное дело, что никакая. Приходилось Баламутеню извращаться и пускать в ход свои чары.

      Чары у него имелись, о-го-го, какие – любая женщина видела на месте водяной нечисти своего любимого – жениха, мужа или, просто, симпатичного ей мужчину.

      Тем Баламутень и пользовался, увлекая добычу в свою нору, устроенную среди тины и поваленных ветром древесных стволов и там, наслаждаясь жаркими ласками одурманенной, обманутой миражом, жертвы, медленно тянул из несчастной жизненные силы.

      Нечистью Баламутень являлся противной и мерзкой, но не смертоносной, в отличие от тех же упырей или, вурдалаков. Свои жертвы до смерти не примучивал и обычно выталкивал женщин из логова на третий-четвертый день, чувствуя пресыщение и легкую апатию.

      После чего