Гуси-лебеди. Хозяйка Дремучего леса. Ирина Валерьевна Дынина

дури, девка. – замахала руками Матрена, а Полинка плеснула в Алёнку пригоршню речной воды – охладить разгоряченное лицо и привести в чувство. – Плохо тебе будет, коли бабу Ягу не послушаешь. Не терпит она непослушников, осерчает, да и согнет тебя в бараний рог.

      – Не хочу в лес Дремучий по собственной воле идти. – вздохнула растерянная девушка, не понимая, чьих чувств в ней сейчас больше – жительницы Земли или же, Аленки Васильевой. – Зачем мне это? У меня теперь новая жизнь начинается – прекрасная, полноценная, в молодом, здоровом теле. Ни поясница не болит, ни давление не скачет и с женскими делами, как мне кажется, все ладно будет.

      – Точно, с ума сошла девка. – сокрушенно покачала головой Матрёна и скорбно поджала уголки губ. – Ты, дурища, и не умысляй о подобном, остерегись, коли тебе так твоя новая жизнь дорога.

      – А, то, что? – подбоченившись, ухмыльнулась строптивица, понимая, что русалкам до нее не дотянуться. Мало ли – вдруг, местная нежить и нечисть в сговоре с бабой Ягой состоит? Они, конечно же, помогли девушке, но и она, как могла, хвостатым подсобила. Так что, квиты они.

      – Ты, дева, – было заметно, что старшей русалке не по нраву вести подобные речи. – в своем мире, погибла, поди? Смерть приняла лютую и мучительную?

      Алёна Дмитриевна вспомнила оживленную улицу, злополучный пешеходный переход, светофор и сильный толчок в спину. Затем, удар, страшная, одуряющая боль и чувство потери, безысходности, захлестнувшее ее. А, так же, торжествующий взгляд предательницы Юльки, ее злорадный смех и очень довольное лицо племянницы, убившей родную тётку.

      Не сказать, что смерть женщины была мучительной – страшной и мгновенной, но вот тоски ей хватило. Тоски и чувства обреченности, злости на собственную глупость и сожаления о людской подлости.

      – Можно, и, так сказать.

      Голос русалки стал вкрадчивым.

      – Тогда, подумай, вот о чем, глупышка – Алёнку нашу, из Рябиновки, баба Яга в гости уж второй год зовет, а дура-девка решила, что сможет от судьбы убежать и от лютой ведьмы ускользнуть, как когда-то в детстве сопливом. Только, беда, вишь, в том, что в прошлый раз, её с братцем старуха пощадила и подарила возможность домой вернуться, целыми и невредимыми.

      – С, чего бы? – засомневалась Алёна Дмитриевна, хотя, всем своим опытом прошлой жизни, понимала то, что, захоти баба Яга, на самом деле, детишек в печь засунуть, на манер жаркого, то никуда бы те от неё не делись. Что она, карга старая, не ведала о том, что в её лесу волшебном, говорящая печь имеется, яблонька дикая, да речка с необычными водами? А, гуси-лебеди, что, в раз, ослепли, оглохли и чутье потеряли? Где-то слышала Алёна Дмитриевна, что гуси, те еще твари – сторожа, ничуть не хуже собаки. В умных книжках, исторических, писали о том, что обычные гуси, дворовые, однажды, ухитрились великий Рим спасти от варваров, за что удостоены были больших почестей. Историю эту забавную, Алёна еще со школьных времён помнила.

      Что до побега, то до того памятного раза, никто и никогда слыхом не слыхивал о том, что можно сбежать от хозяйки