Любовь без права на ошибку. Ольга Которова

его подсознания воспоминание, о котором он забыл. Это значит, что к нему возвращается память? Он даже улыбнулся от облегчения того, что, возможно, через время он все же вспомнит, кто он такой и что с ним случилось.

      Дверь в комнату снова открылась, и вошел уже Федор Михайлович.

      – Вот ты где, егоза, а я тебя ищу по всему дому. А ты что, уже встал? Тебе бы лежать лучше, а то швы разойдутся.

      – Все нормально. Надоело лежать, – отмахнулся от старика Дмитрий.

      – Ну, раз надоело лежать, пошли накормлю. А то ты два дня провалялся и ничего не ел, только пил иногда.

      – Два дня? – Дима с удивлением посмотрел на старика.

      – Да. Думал уж, что не очнешься, а нет, выкарабкался. Пойдемте уже, – сказал Федор Михайлович, и Ксюша тут же спрыгнула с подоконника.

      Кое-как Дима дошел до кухни. Ходить было все еще тяжело, и он чувствовал такую усталость, что, казалось, ноги в любую секунду подкосятся, и он рухнет на пол. Помыв руки, сел за стол. В ноздри тут же ворвался ароматный запах еды, от которого заурчало в животе.

      – Так, вот держи горячий супчик куриный.

      Федор Михайлович поставил перед Димой тарелку с супом и тот тут же накинулся на него, жадно поднося ложку ко рту.

      – Очень вкусно, – проговорил Дима с набитым ртом, а Федор Михайлович довольно кивнул.

      – Ты так ничего и не вспомнил? – спросил старик, присаживаясь рядом на свободный стул.

      – Нет, – угрюмо покачал головой из стороны в сторону Дима. – Может, мне в полицию обратиться? Меня кто-то же должен искать. Семья там, например, – он бросил быстрый взгляд на свою руку, где должно было быть обручальное кольцо, но его там не оказалось, что означало одно – он не женат, следовательно, и семьи у него нет. Но ведь должны быть родители, скорее всего? Или друзья на крайний случай. Он не хотел думать, что совсем одинок.

      Дима поднял взгляд на притихшего старика, который о чем-то думал.

      – Что? – не понял он эту тишину.

      – Да просто, когда тебя Катюха нашла, ты ей сказал, чтобы она не звонила в полицию. Ты сказал ей, что они найдут тебя.

      Дима напрягся.

      – Кто такая Катюха и кто «они»? – поинтересовался он с небольшим страхом в глазах.

      – Ты меня спрашиваешь? Это тебя нужно спросить, кто это такие «они». Я так подозреваю, это они же тебе бочину и пробили. А Катюха – мать этой егозы, – кивнул Федор Михайлович на притихшую Ксюшу, которая сидела напротив них за столом и грела свои уши о взрослые разговоры, грызя кусочек яблока.

      – Так это не вы меня нашли?

      – Нет. А что насчет тебя, то, предполагаю, ты не из местных, и как сюда добрался и как появился – без понятия.

      – Почему вы думаете, что я не из местных?

      – Это сразу видно по одежде, да и акцент у тебя не местный. Скорее всего, столичный ты.

      – А может, у меня были при себе какие-нибудь документы или телефон, кошелек может?

      – Нет, – покачал головой старик. – Вообще ничего. Все карманы пусты. Только часы на запястье, по ним-то мы и узнали твое имя. Если оно, конечно, твое. Кто и за что тебя так – без понятия.

      Дима