Единственная для Хранителя Закона. Наталья Андреевна Самсонова

и приведя в порядок одежду, мы с Деми спустились на завтрак. В прошлые разы я забирала еду в комнату, сегодня же мы решили посидеть за общим столом.

      Вообще, на этом настояла Деми. Она так упрямо тащила меня в столовую, что я не смогла отказаться. Хотя, если честно, предпочла бы взять поднос в комнату. Так быстрее и проще, не нужно вымучивать из себя улыбку и находить темы для разговора с совершенно незнакомыми людьми.

      – Это важно, – серьезно сказала моя малышка, и я пошла.

      Столовая олицетворяла собой фразу «бедненько, но чистенько»: серые крашеные стены, несколько простых, но приятных акварелей и длинный стол, покрытый синей скатертью. А вот стулья были уже разномастные.

      – Доброе утро, – произнесла я и чуть склонила голову.

      Деми повторила за мной в точности и тут же села рядом с какой-то ужасающе худой женщиной.

      – А вы научите меня рисовать? – непосредственно спросила моя малышка. – Это ведь ваши акварели на стене? Меня зовут Деми, а мою маму Эйлин.

      Я поспешила сесть рядом с дочерью, чтобы успеть пресечь фонтан ее дружелюбия.

      – Очень приятно, – тихо сказала женщина. – Меня зовут Карин.

      Больше она не сказала ничего. Так и сидела, сгорбившись и глядя себе в пустую плоскую тарелку.

      Но Деми ничуть не огорчилась таким сухим ответом. Она принялась осматриваться, поглаживать кончиками пальцев скатерть и всячески выражать миру свое прекрасное настроение. А я, невольно проследив за взглядом Карин, заметила, что в центре плоской тарелки имеется какая-то магия. Маячок? Совершенно непонятно и, главное, как-то бессмысленно.

      – Мамочка, а куда ты смотришь? – спросила Деми.

      И я, показав пальцем на загадочное заклятье, пояснила:

      – Тут есть немного магии.

      Дочка ничего не успела ответить: в столовую влетела вереница глубоких тарелок, до краев наполненных кашей. И в один момент эти кашеносцы опустились ровно в центр своих плоских тарелок.

      – Так вот зачем это нужно, – глубокомысленно произнесла я.

      Каша была куда вкусней, чем вчера. В ней даже попадались мясные волокна.

      – Хотите?

      Обернувшись на голос дочери, я увидела, что оно пододвигает свою тарелку Карин.

      – Я уже наелась, – добавила Деми.

      – Отдай маме, – тихо сказала Карин.

      А я, зная, что Демельза никогда и ничего не делает зря, только покачала головой.

      – Вам проще согласиться, Карин, Деми может быть крайне упрямым ослёнком.

      – Да, – гордо подтвердила дочь.

      И Карин, чья тарелка уже опустела, подтянула к себе предложенную добавку. И в этот момент я увидела, что от ее правой кисти практически ничего не осталось!

      – Это мой предпоследний день здесь, – тихо сказала женщина. – Кто возьмет калеку на работу?

      А мне стало понятно, отчего акварели, украшающие стены, выглядят так неряшливо. Профессионально и неряшливо одновременно.

      – Рабочий поселок?

      – Они не берут ни стариков, ни калек, ни детей, –