Беру тебя в долг. Екатерина Руслановна Кариди

 мотнул головой дядя.

      Не хотелось, но она сняла.

      – Необычный цвет волос, как лунное серебро, – проговорил мужчина. – Все, как он зака…

      Дядя громко кашлянул, они переглянулись. Нехорошая усмешка появилась на губах торговца, однако он поклонился ей и проговорил:

      – Мадхен, прошу, встаньте сюда. Надо снять мерки.

      Откуда-то сбоку возникла служанка, стала суетиться вокруг нее. А мужчины отошли в сторону и о чем-то тихо переговаривались. Как Мара ни прислушивалась, ничего не разобрала. Наконец служанка сняла и записала все ее мерки.

      – Ну что? – спросил дядя.

      А торговец заверил:

      – Все будет готово до утра.

      Мару поразило то, что он даже не заикнулся об оплате. Она все думала об этом, когда они вышли. Потом пришла к выводу, что Меркель мог  оплатить все заранее или как-то еще.

      – Очнись, Мара, мы пришли, – раздался недовольный голос дяди.

      Она вскинула глаза, перед ними была таверна. Меркель толкнул дверь и пошел вперед, ворча на ходу:

      – Давай, заходи. Теперь еще взять комнату и ужин. А завтра…

      Дальше она не расслышала. И честно говоря, Мара так вымоталась за этот день, что ей было все равно. Главное, что Меркель взял для нее отдельную комнату. Она даже ужинать не стала, сразу забралась в постель и заснула.

      Примечание:

      * Представляет собой каркас, образованный системой горизонтальных и вертикальных деревянных брусьев и раскосов с заполнением промежутков камнем, кирпичом, глиной (саманом) и другими материалами.

      **  Обращение к девушке благородного происхождения без титула.

      глава 3

      Утром ее разбудили очень рано. Мара совсем не выспалась, чувство было такое, как будто только закрыла глаза и вот уже вставать. Но Меркель подгонял опять. Не успела она одеться, как он влетел в ее комнату, внося тревожность. Тут же прошел к окну и стал вещать:

      – Быстрее, не тяни время. Мы должны обязательно успеть сегодня на отбор.

      А ей как раз принесли завтрак. Каша была горячая, она ела осторожно.

      – Мне что, давиться, дядя? – в сердцах сказала Мара, а потом спросила уже другим тоном: – Я не понимаю, к чему такая спешка?

      Он не ответил, только зло зыркнул на нее и вышел из комнаты. Но в дверях обернулся и бросил:

      – Сейчас должны принести твои платья. Наденешь розовое.

      И вышел.

      После такого какой завтрак, кусок не полезет в горло! Но она все съела, потому что неизвестно, когда удастся поесть в следующий раз. Дядя не солгал, сундук с ее платьями доставили очень скоро. Но еще раньше в ее комнату принесли лохань и горячую воду. Мара не стала задавать вопросов. Если уж Меркель расщедрился для нее на горячую ванну, это надо использовать. Мылась очень быстро и все равно  получила огромное удовольствие.

      Однако настал момент одеваться. И тут Мара поняла, что не наденет это розовое. Да, оно было эффектное, но слишком открытое. Черта с два, подумала Мара и стала перебирать остальные платья. Выбрала наиболее закрытое серое, из плотной ткани. Даже не из скромности,