Исчезнувшая Хюррем. Жизнь за жизнь. Любовь Викторовна Лезина

стояло марево, выхода не было. А валиде между тем говорила своей ненавистной невестке:

      – Теперь слушай меня внимательно, Хюррем. Если эта тетрадь попадет в руки моего сына, конец придет не только тебе, но и моим обожаемым внукам, я даю шанс их спасти, потому что я их люблю, решать только тебе. Если ты хочешь спасти жизнь своих детей, ты немедленно отсюда уедешь, исчезнешь, и никто не будет знать, где ты находишься. Поедешь далеко. Ты либо уедешь, либо будешь приговорена к смерти и казнена вместе с детьми, тебе решать, говори, я жду твоего ответа!

      – Валиде, вы ошибаетесь, прошу, будьте справедливы, я не совершила ничего дурного! – Хюррем отчаянно умоляла.

      – Я прочла каждую строчку, Хюррем, и, что бы ты ни говорила, это ложь, ты согрешила!

      – Нет, никогда, я могу поклясться даже своими детьми, я люблю повелителя и никогда не изменю ему, никогда!

      – Что же это значит!? – валиде указала на тетрадь.

      – С Лукой мы жили по соседству, дружили с детства, росли вместе. Татары налетели и убили мою семью, меня схватили и увезли, я думала, что он погиб… и вдруг, годы спустя, мы случайно встретились во дворце. Я была так взволнована, когда его увидела, просила оставить меня, даже золото предлагала, лишь бы он уехал, умоляла забыть меня. Я не изменница и могу поклясться, в моем сердце живёт лишь любовь к моему повелителю!

      – Только ложь в твоих словах.

      Все было напрасно. Хасеки оказалась в кольце, которое сжималось вокруг нее, словно узкий колодец. Бесполезно было бороться, Хюррем лишь растерянно повторяла:

      – Валиде… валиде....

      10

      Она проснулась внезапно и резко. Какое-то время Хюррем понадобилось, чтобы осознать, что происходит. В комнате было темно, сквозь узорную решётку можно было разглядеть луну высоко в небе. Неизвестно, сколько проспала она после своего нервного срыва, но сейчас была ночь. Она лежала в кровати, заботливо переодетая Мерием в ночную одежду.

      Постепенно до султанши стало доходить, почему, собственно её сон прервался. Кто-то или что-то тянуло её сорочку куда-то в сторону. При лунном свете она различила нечто небольшое и круглое, деловито тянувшее её неведомо куда. Нетрудно было догадаться, что это была Гизем. Хюррем хотела поймать проказницу, чтобы погладить, но кошка не далась. Она убежала к дверям и выжидательно села там, помахивая хвостиком и сверкая своими загадочными глазами. Опустив ноги в толстый ковёр, Хюррем прошла до двери. Как будто только и дождавшись этого, Гизем выскользнула за дверь. Это было даже забавно, и Хюррем, не задумываясь, вышла в коридор.

      Пройдя до конца коридора, она заметила, что входная дверь была приоткрыта. Это было странно, и Хюррем осторожно стала подходить ближе, прихватив на всякий случай подсвечник потяжелее. Вскоре стали слышны и голоса. Разговаривали Периде и, как ни странно, Мерием.

      – Скажи мне, кто он! – говорила Мерием.

      – Говорю тебе, откуда мне знать.

      – Но ты видела его, сама же сказала.

      – Его лицо было закрыто.

      – Он разговаривал с тобой?

      – Сказал