Арника. Путь к счастью. Анна Дант

обед превратился в обычный приём пищи. Фонька кидал любопытные взгляды на Янку и даже предпринимал попатки поиграть. Но Яна, напуганная ситуацией возле дома старосты, отвечать на игры не желала. Дочка быстро поела и убежала в комнату.

      Вздохнув, Фонька тоже не стал задерживаться, опустошил тарелку и выбежал из дома, коротко поблагодарив.

      – Помой посуду, я со стола уберу, – женщина встала со скамьи и принялась убирать остатки еды.

      – Как часто бьют детей? – решилась я наконец, собрав тарелки в тазик.

      – Как они того заслуживают, – пожав плечами, спокойно ответила мама. – Если не принимать меры.

      – Меры? – я нахмурилась. – Какие?

      – Воспитательные, Аринка. Если детей с малого возраста не воспитывать, тогда приходится и розги в руки брать. В деревнях дети сами себе предоставлены, некогда родителям смотреть за ними. Пока боятся прутом по заднице получить, вроде как не сильно шалят. А если знают, что ничего им не будет, то и до убийства дело может дойти. Хватит болтать, я жду.

      Я быстро ополоснула тарелки в тазике, потёрла тряпкой и окунула в другой тазик, с чистой водой. Далее полагалось протереть посуду чистой, сухой тряпкой и поставить на место. А воду вылить на огород.

      Отсутствие химии, типа жидкости для мытья посуды, позволяет так сделать.

      Ополоснув оба таза, чтобы не осталось жирных следов, я повесила их на стену, на специальные гвоздики, и села на скамью, напротив мамы.

      – У меня есть несколько листков, – травница вынула из сундука серые листы бумаги и маленький бутылёк с чёрной жидкостью. – Один тебе, для алфавита. А остальные Янке, ей больше надо. Я сейчас напишу алфавит, а ты заучи. Потренироваться можно и на улице, на песке палочкой рисовать будешь. Но выучить придётся быстро. Хорошо ещё, что разговорный учить не надо. Садись и смотри.

      Я подсела ближе и стала внимательно следить за травницей и тем, что она выводила тонким пером на серой бумаге, очень низкого качества.

      – Мне знакома эта письменность, – задумчиво произнесла я, разглядывая округлы буквы. – Очень похож на грузинский.

      – Наверное, – травница пожала плечами. Напротив символов этого мира, мама ставила буквы русского алфавита.

      – Ты не забыла? – удивилась я. – Прошло ведь много лет, тем более без практики.

      – Почему же без практики? – хохотнула женщина. – У меня есть травник. который я пишу только на русском языке. Чтобы даже если и своруют, то ничего не поняли.

      – А как же конспирация? – нахмурилась я. – Как же тайна?

      – А что тайна? – фыркнула мама. – Я всегда могу сказать, что это язык учёного, который учил меня. Собственно, так и есть. Вообще, свои записи учёные стараются шифровать, во избежание кражи. Придумывают письмена, выучивают и тайные знания описывают на нём. Так что, никого этим не удивишь. Готово.

      Я чуть подождала, пока чернила засохнут и, взяв листок, пошла в комнату. Буду сразу учить, вместе с Янкой.

      Глава 5

      Неделя пролетела незаметно. Впрочем, по-другому и быть не могло, слишком загружена оказалась