Девочка Джа. Юлия Николаева

ко лбу, всем своим видом показывая, что ему плохо. Главное, чтобы не решил обморок симулировать, а то такая туша может устроить землетрясение.

      Здоровяк это тоже понимал, полагаю, потому ограничился тем, что подошел к столу, на котором стояла бутылка виски, и, налив в пустой бокал, залпом шарахнул вонючий напиток. Ну простите, я не эстет. Я вообще не пью, а виски воняет потными носками. Некоторые виски – очень дорогими, возможно, от Армани, но потные носки есть потные носки. По-моему, здоровяку не понравилось, его красное лицо сморщилось. Добрее он явно не стал,  потому что, отставив бокал, сказал:

      – Дима, я с тебя шкуру спущу.

      Вот зачем ему шкура молодого мажора? На полу перед камином разложит? Будет рассказывать – а это я сам, голыми руками…

      Дима, кажется, тоже ярко увидел перспективу, потому что его наконец прорвало:

      – Виктор Алексеич, ну вы сами подумайте, где я найду певицу за пару часов? У нас в городе с этим вообще тухло, мы же не столица рок-н-ролла, в конце концов.

      – Только рок-н-ролла мне тут и не хватало, – рявкнул здоровяк.

      – Девчонка музыкант. Играет на гитаре, у нее своя группа, поет. Не уродина.

      Дима на всякий случай на меня покосился, я сделала обиженное лицо, мол, вот как мы заговорили, когда уже заманили птичку в клетку.

      – Переоденем, накрасим, все в ажуре будет.

      Здоровяк посмотрел на меня, видимо, мысленно переодевая и накрашивая. Ему не понравилось – сие отчетливо читалось на сморщенном лице.

      – Знаете что, – высказалась я, – мне этот цирк надоел. Не хотите – не надо. Мне ваши проблемы вообще до фонаря. Так что ищите кого-то другого.

      Я развернулась, чтобы уйти, когда услышала голос:

      – Подожди.

      Замерла. Вот умеют некоторые одним словом, произнесенным негромко, заставить человека застыть. Не только меня – Виктор Алексеич с Димой тоже уставились на мужчину в кресле.

      – Подойди, – поманил меня. Вот вроде жест так себе, а я чего-то иду. С опаской, конечно, но иду. Замерла в метре. Мужчина медленно оглядел меня снизу вверх, оценки я не увидела, но дольше всего взгляд задержался на лице.

      – Как зовут? – задал вопрос.

      – Саша.

      Уголок губ снова скривился в улыбке.

      – Тезка, значит. Давай начнем сначала, Саша. Петь умеешь?

      – Умею.

      – А в каком жанре твоя группа?

      – Регги.

      Снова губы дернулись в улыбке.

      – Регги – это хорошо. Но у нас, как ты могла заметить, мероприятие иного плана.

      – Да уж не заметишь тут, – хмыкнула я.

      – Сможешь спеть что-то другого жанра?

      – Ну… наверное. Мне только надо текст, и послушать сами композиции.

      – Вот и хорошо. Дима, – мужчина повернулся к парню, – найди тексты и аккорды, все распечатай, композиции подготовь для прослушивания. У тебя пятнадцать минут.

      Дима, кивнув, почти в воздухе растворился – так быстро его не стало. Мужчина тоже поднялся, сказав мне:

      – Пойдем, – и потопал в сторону