Коммуналка: Добрые соседи. Карина Демина

важного занятия. И тут же – злость.

      Нет, на него не воздействовали.

      Могли бы, – Свят чуял, что даже блокирующие узоры не лишили дива сил, – но не воздействовали. Сочли слишком ничтожным. И это вот ощущение, собственной ничтожности, никчемности, сопровождало его на протяжении всей той встречи.

      И разговора, от которого осталось острое чувство вины. Какой? Свят не знал. И не умея еще с этим чувством сладить – молод был и неопытен – спешно затолкал его в глубины разума. А теперь оно взяло и всплыло. И…

      …эта дива была другой.

      Совершенно.

      И на диву-то она походило лишь ростом, чересчур уж высоким, пожалуй, вровень с Ингваром-то будет, да этою неестественною льдистой хрупкостью. Но и только.

      Дивы не сутулятся, не выгибают спину горбом, стараясь казаться меньше. Дивы не растопыривают локти, не глядят исподлобья и уж точно во взгляде их не бывает страха. Дивы не рядятся в такие вот, клетчато-нелепые одежды, если у них есть хоть какой-то выбор.

      В общем, дива была.

      И дива была до крайности неправильной, что, несомненно, роднило ее с дочерью, которая вот не испытывала ни страха, ни сомнения, но одно лишь детское всеобъемлющее любопытство. Его она и не скрывала.

      А так… та же тощая длинная шея.

      Худые руки с обветренной сухою кожей, что тоже само по себе невероятно.

      Светлые брови, что терялись на светлой коже. Полупрозрачные глаза с прозеленью. И волосы тоже с прозеленью, но неявной, этаким налетом на благородной платине.

      – Извините, – дива опустила взгляд и съежилась еще больше, отчего у Свята появилось стойкое желание с кухни убраться, но он его переборол.

      О диве известно было до крайности мало.

      Откуда она здесь появилась? И как жила?

      И, главное, не с нею ли, такой вот обманчиво-беззащитной с виду, связался объект?

      – Это вы меня извините, – Свят улыбнулся еще шире, надеясь, что улыбка его выглядит в достаточной мере беззаботною. – Я подумал, что раз все ушли, то можно и чаю попить. Если вы не возражаете.

      – Не возражает, – ответила Розочка. – А чайник горячий, кипел недавно. А что у тебя к чаю есть?

      – Вас, – поправила ее Астра.

      – Вас, – поправилась Розочка, но скорее, чтобы матушку не расстраивать, нежели и вправду из желания проявить вежливость.

      – Сушки. Пряники, правда, наверное, немного черствые уже.

      – Тогда их нужно съесть.

      – Роза!

      – Что? Испортятся же. Ты сама говорила, что нельзя допустить, чтобы продукт испортился. А у нас варенье имеется…

      – Откуда? – как-то обреченно поинтересовалась Астра, размешивая в кружке давно растворившийся сахар.

      – Так вчера еще тетя Аня дала, сказала тебя накормить, как проснешься.

      – Действительно, с пряниками надо что-то делать, – разговор явно не ладился, несмотря на все желание Свята вызвать симпатию. То ли не действовали его способности на диву, то ли именно эта дива слишком уж недоверчиво относилась к посторонним, чтобы допустить и тень симпатии, но вот не ладился и все тут.

      И чувствовалось,