Никогда не поздно!. Григорий Андреевич Неделько

полковник?

      Начальник подвигал кистью вверх-вниз, говоря таким образом «садись-садись». Потом он, ни слова не произнося, подошёл к двери, запер её и вернулся на место. Устремив на меня проницательный взгляд, он будто просил успокоиться, посидеть и послушать. И действительно, первой его фразой было:

      – Ты ведь не веришь во всю эту чепуху?

      Я догадывался, о чём он. И не стал юлить:

      – Есть кое-какие намётки… подозрения…

      – Никогда в тебе не сомневался. Ты достойный работник и хороший человек.

      – Таких любят увольнять или переводить в область?

      – Приказ отдавал не я. Мы все – люди подневольные, и над каждым сидит более высокий чин. И, тем не менее, я верю в тебя. Не знаю почему; называй это провидением.

      – Интуицией?

      – По-вашему – да.

      – По-нашему?

      Дальше Палыч сделал совсем уж странную вещь: встал и задёрнул шторы.

      – Однажды я пришёл в ЖЭК и полчаса ругался с тамошней работницей, жирной бабой с недовольным лицом, – ни с того ни с сего сказал полковник. – В результате – испорченное настроение и необходимость прийти ещё раз. А через несколько дней бабу поймали рядом с трупом молодой девушки. В «барышню» из ЖЭКа довольно давно вселился демон. Тварь подчинила себе не только тело, но и мозг. Полностью. Это тебе не милашки гремлины или же опасные, но понятные волколаки. Такая вот ирония судьбы…

      Я не знал, как реагировать. В итоге, произнёс:

      – Оборотень-работяга.

      – Ты прав, – подхватил Палыч. – Их полно в городе и за его пределами. Оборотней в форме, одежде, погонах… Самые необычные имеют наглость всплывать в самых обыденных местах. Представь, что кто-нибудь, например, изобрёл доселе невиданную вещь, использовав для этого чужеродный, никому не знакомый материал.

      Я сглотнул: мне вспомнились удивительные чёрные шарики, сферы непонятного назначения. Но промолчал. Тем не менее, кажется, понимал, к чему ведёт полковник.

      Ответной фразы не последовало – Пал Палыч приложил руку груди, туда, где висел чёрный шарик. Несомненно, висел – я не мог ошибиться. Тело полковника мигнуло, точно изображение на экране визора, – и в секунду истончилось, отчасти даже искривилось. Глаза потемнели и провалились; начали отрастать клыки. Однако миг – и Палыч вновь выглядит как прежде.

      – Тайны для одних – повседневная жизнь для других, – заметил он и побарабанил пальцами по столу. Затем встал, чтобы раздвинуть шторы. – Некоторые люди умеют хранить секреты и пользоваться ими, в чём и состоит наше существование. Где бы мы ни очутились, нужно уметь поступать правильно. И жить дальше.

      Я знаю, что Женька не откажется от меня просто потому, что наши рабочие места будет разделять чуть большее расстояние.

      Знаю, что могу доверять «Шёпоту», Палычу и ещё нескольким людям.

      Знаю, что мне надо сохранять неподвижность, приготовившись в любой момент действовать.

      И буду молчать так же часто, как и говорить сверх положенного.

      Признаюсь: жажду нового мира.

      Но…