Транзит. Сергей Байбородин

говорят, Ирка от тебя опять ушла и кота даже забрала.

      – Твою мать! Ты-то откуда знаешь? Тебя уже Саенко побаивается. Смотри, избавится он от тебя.

      – Разберёмся, Иваныч, Бог не выдаст – свинья не съест.

      Подъехав к дому, Кожин с Родиным поднялись на седьмой этаж. Родин прислушался через дверь, в квартире было тихо. Тогда он с силой постучал условным стуком «„Спартак" – чемпион», выждав несколько секунд, повторил.

      Через некоторое время за дверью послышался какой-то шум, возня. Потом лязгнул замок, и дверь раскрылась нараспашку. На пороге стоял в семейных трусах, весь опухший, взлохмаченный, но вполне себе живой Николай Рябченко. У Кожина от удивления отвисла челюсть и, не найдя подходящих слов, он задал идиотский вопрос:

      – Ряба, тебе же голову отрезали?

      Ряба почесал голову и задал встречный, не менее идиотский вопрос:

      – Кто?

      – Конь в пальто, – уже оправившись, парировал Кожин.

      Потом вынул из пиджака прихваченную с собой фотографию головы, протянул её Рябченко и спросил:

      – Не знаешь, кто это?

      – Это я, – не сомневаясь, ответил Рябченко, – только почему голова отдельно, фотомонтаж?

      – Много будешь знать – скоро состаришься. Одевайся, с нами поедешь.

      Рябченко пошёл одеваться.

      Кожин, прикурив сигарету, произнёс:

      – Слушай, бывает же такое! Ведь сто процентов сходство. Мать родная не отличила бы. Ты, небось, с убойниками уже забил на спор?

      – Да Пряхин зассал, сам сомневается.

      – Правильно, с тобой спорить – себя не уважать. Ну и чуйка у тебя! Постоянно удивляюсь. Или ты действуешь по принципу «А Баба-яга против!»?

      – Бывает и так, но в основном сам не знаю, как получается. Ладно, поехали Саенко обрадуем.

      – Да уж, обрадуем в кавычках. Они же с Ворошиловым в баню собирались, шашлык замариновали, а теперь себя в кабинете мариновать будут.

      – На воротах Освенцима было написано изречение: «Каждому своё».

      – Ну и что ты думаешь об этом убийстве?

      – Смотри, убили его возле кабака, а утащили аж за школу, это же метров сто пятьдесят… Вопрос: на кой так заморачиваться, трупешник-то пудов пять будет, даже без головы. Я думаю, убийца хотел спокойно, без палева голову отрезать. Значит, на улице уже начинало светать, и он боялся, что его заметят. Следовательно, это было между тремя и четырьмя ночи, а кто в это время по улице ходит? Правильно! Воры, проститутки и любовники возвращаются от любовниц. Дальше надо личность убитого устанавливать, иначе мы с мёртвой точки не сдвинемся, и дом семнадцать по кирпичику разберём. Чувствую, он как-то связан с убийством, не знаю пока как, но точно связан.

      – Да там мимо тропинка проходит, по которой люди каждый день ходят, может, кому-то из них предназначалась? Я проверял: выходишь из-за куста и аккурат на голову натыкаешься.

      – Может и так, потому и говорю, что нужно личность убитого устанавливать, иначе так и будем на кофейной гуще гадать.

      – Кто, интересно, такой дерзкий?

      – Пока только можно собирательный