Транзит. Сергей Байбородин

кот наплакал, а после репортажа можно и вовсе забыть про раскрытие этого убийства. Значит так, Саенко, Пряхин, создавайте следственнооперативную группу, включайте туда того, кого посчитаете нужным. Они освобождаются от всех обязанностей и занимаются только убийством. О результатах докладываете мне два раза в день. Закроете до конца недели – выхлопочу вам максимальное поощрение, нет – все поедете в народное хозяйство.

      – Вот видишь, а ты боялась, даже юбка не помялась, – подмигнул Пряхин Родину. – Сейчас включим тебя в группу официально, и всё в шоколаде.

      – Слышь, Пряхин, на хрен мне такая радужная перспектива – через неделю в народное хозяйство пойти?! Мы с тобой, как и договаривались: я тебе помогаю, но Саенко не знает.

      – Что-то не узнаю тебя, Родин: то сам на стол Саенко рапорта бросаешь, а тут народного хозяйства испугался.

      – Ты божий дар с яичницей не путай, я рапорта бросаю, когда сам на подъёме, когда прицепиться не к чему, чтоб поиметь что-то.

      – Корыстный ты человек, Родин, шантажируешь начальство, а мне тут про долг заливаешь.

      – А как ты хотел, с голой жопой ёжиков только хорошо ловить, а Саенко не обеднеет, если оперрасходами поделится, чай, не свои отдаёт, а они всё равно все в дело идут.

      Как ни отбрыкивался Родин, в опергруппу его всё же включили. Пришлось принять этот факт как данность. Единственное, что безапелляционно себе выбил Родин, – это возможность работать самостоятельно. Не любил он коллективный труд и разум коллективный не признавал. Кстати сказать, и примеров-то таких не было, чтоб убедить его в обратном. Дескать, смотри, Родин, мы тут коллективно такую серию преступлений раскрыли. Такими показателями, какие были у Родина, даже близко похвастаться никто не мог. Кстати сказать, сам он своими успехами никогда не хвастался, но, если сильно доставали, на место поставить мог.

      Собравшись в кабинете Саенко-младшего, оперативники стали составлять план неотложных мероприятий.

      – Николай, – обратился к Саенко Родин, – я думаю, надо двух-трёх человек выделить. Пусть всех мясников отрабатывают. Сколько их тут будет на рынках, оптовом складе? Думаю, пятнадцать-двадцать человек. Если уволенных за один-два года взять, ещё человек семь. В любом случае много времени не займёт, мы знаем, что рост убийцы сто восемьдесят – сто восемьдесят пять сантиметров, размер обуви сорок четыре, так что круг быстро сузится, ну и алиби проверить.

      – Согласен, – кивнул Саенко. – Веселов, Семаков, Левин, займитесь этим. Может, заодно и охотников отработать?

      – Коля, это нереально, у нас только официально их больше двух тысяч, всему отделу месяц заниматься.

      – На телевидение надо как-то информацию дать, – вклинился Пряхин.

      – Жалко, голову не покажешь, не разрешат, а может, договоримся?

      – Ты умней-то ничего не придумал? – осадил его Саенко. – Представляешь, какие слухи по городу поползут? Да и убийца на дно заляжет. Давай так: сделаем фоторобот и запустим как без вести пропавшего. Если жена, родственники