И дочка в подарок. Амелия Борн

офис и Цветкову. А вот мне было не до смеха. Чертов клоун! Ну он у меня попляшет.

      – Витя… Витя, ты как? – бросилась к резиновому изделию номер два Алина.

      – Он убирается из моего офиса! – рявкнул я и мотнул головой, давая понять Сереже, что держал хахаля, чтобы он выкинул это нечто вон.

      – Я с ним! – вызвалась Цветкова.

      Ах, вот оно что? Ну, уж нет. Привела чужого человека на работу – будешь оштрафована.

      – Размечталась, – процедил я и, подойдя к Алине, взял ее под локоть и поволок в свой кабинет, по пути объявив: – Расходимся и занимаемся делами! Представление окончено. – Проходя мимо тети, обратился к ней: – Эля, я позову тебя минут через десять.

      Тетя степенно кивнула и засеменила к диванчику, на котором с комфортом и устроилась. Я же, протащив упирающуюся Цветкову к кабинету, втолкнул ее внутрь и, заперев за нами дверь, поинтересовался:

      – И что это за разврат на рабочем месте, я тебя спрашиваю?!

      – Какой разврат? – округлила я глаза в ответ на вопрос босса. – Это мой законный жених! Он имеет право целовать меня везде, где хочет…

      От этого заявления Лавров буквально побелел и угрожающе на меня двинулся. Я отступила и, наткнувшись на стул, в него же и упала.

      – Везде, значит? – вкрадчиво уточнил босс.

      Я задрала голову, чтобы смотреть ему прямо в глаза, и с усмешкой повторила:

      – Везде. В губы, в шею, грудь и даже ниже…

      – Ты играешь с огнем, Цветочек.

      Я и сама это чувствовала. Но остановиться почему-то не могла.

      – Вы всегда можете меня просто уволить, – обворожительно улыбнулась я, закидывая ногу на ногу.

      Он проследил за моим движением и весь ужас положения накатил на меня лавиной. Мы же с ним совсем одни в этом кабинете! Я вцепилась в стул как в последнюю надежду в деле обороны моей добродетели перед похотливым кобелем. То бишь, боссом.

      – Я просто требую больше не приводить в офис посторонних! – после паузы наконец рявкнул Лавров. – Это что, так трудно?

      Я пожала плечами.

      – Во-первых, Вик мне не посторонний. Он не мог оставить без внимания тот факт, что на работе мне угрожает опасность в виде вашего чрезмерного внимания, Константин Павлович, поэтому отправился меня провожать…

      – Чрезмерного внимания… – повторил размеренно, даже задумчиво, босс, отворачиваясь от меня к окну.

      Его высокая, стройная фигура выглядела странно одинокой на фоне широкого окна, за которым шумел город. Или этот шум в моих ушах был следствием внезапно участившегося сердцебиения?

      Снова горечью на языке проявилось сожаление. Но я просто не могла себе его позволить. Не должна была даже задумываться ни о чем таком, что могло пошатнуть мои твердые убеждения.

      – Я был так плох… тогда? – донесся до меня вопрос, произнесенный глухим, отрывистым голосом.

      – Что? – переспросила растерянно, снова выгибая шею, чтобы увидеть Лаврова. Но он стоял все в той же позе, замкнутой громадой в приглушенном свете зимнего дня.

      – Да! – выпалила