Девушка, которая взрывала воздушные замки. Стиг Ларссон

Палату Залаченко оцепили. Врачи пытались оказать ему помощь сразу после выстрелов, но вскоре отступили. Залаченко в помощи уже не нуждался. Тело отправили к патологоанатомам, и теперь следователи вплотную занимались обследованием места преступления.

      У Эрландера зазвонил мобильник – это был Фредрик Мальмберг из патрульной службы.

      – Мы идентифицировали личность убийцы, – сказал Мальм без всяких приветствий. – Его зовут Эверт Гульберг, и ему семьдесят восемь лет.

      Весьма преклонный возраст был у убийцы…

      – И кто же он такой, черт возьми?

      – Пенсионер, живет в Лахольме, бизнес-юрист. Мне только что звонили из ГПУ/Без и сообщили, что в отношении него было начато предварительное следствие.

      – Когда именно и почему?

      – Не знаю когда. А почему – потому, что он имел пагубную привычку рассылать официальным лицам бредовые письма с угрозами.

      – И кому же, например?

      – Например, министру юстиции.

      Маркус Эрландер вздохнул. Значит, псих, правдолюб, борец с официальной властью.

      – В СЭПО утром звонили из нескольких газет, где получили письма от Гульберга. Кстати, звонили и из Министерства юстиции, поскольку этот Гульберг недвусмысленно угрожал убить Карла Акселя Бодина.

      – Я бы хотел получить копии этих писем.

      – Из СЭПО?

      – Ну да, черт возьми. Поезжай в Стокгольм и забери их лично, если потребуется. Я хочу, чтобы они лежали у меня на столе – к тому моменту, когда я вернусь в полицейское управление. То есть примерно через час.

      Он на секунду замолчал, а потом задал еще один вопрос:

      – Тебе звонили из СЭПО?

      – Да, звонили.

      – Я имею в виду – они тебе звонили, а не наоборот?

      – Да. Именно они звонили.

      – О’кей, – сказал Маркус Эрландер и отключил телефон.

      Интересно, до чего же довели СЭПО, если они сами связались с полицией? Обычно они молчат как рыбы.

      Ваденшё резко распахнул дверь в помещение «Секции», которое Фредрик Клинтон использовал как комнату отдыха. Клинтон нехотя приподнялся.

      – Какого черта? – закричал Ваденшё. – Гульберг застрелил Залаченко, а потом пальнул себе в голову.

      – Я знаю, – сказал Клинтон.

      – Знаете? – воскликнул Ваденшё.

      Он покраснел как рак, казалось, его вот-вот хватит удар.

      – Он ведь, черт подери, стрелял в себя. Пытался совершить самоубийство. Он, что, сбрендил?

      – А что, жив?

      – Пока жив, но у него серьезно поврежден мозг.

      Клинтон вздохнул.

      – Как жаль, – произнес он.

      – Жаль?! – воскликнул Ваденшё. – Гульберг просто сумасшедший. Неужели вам не понятно…

      Клинтон оборвал его.

      – У Гульберга рак желудка, толстой кишки и мочевого пузыря. Он уже давно обречен, и оставалось ему в лучшем случае месяца два.

      – Рак?

      – Последние полгода он носил с собой пистолет и собирался