Ход колдуньи. Валентина Савенко

руки перед собой, смиренно сообщила она.

      Да, любимые. Ее супруг любил в них пугало наряжать на их ферме. Два дырявых сапога и шинель, напоминающая решето и доставшаяся ему от деда-военного, не только ворон доводили до икоты, нежить заставляли обходить их огород стороной!

      – Благодарю. – Змей тоже мог быть учтивым.

      Госпожа Бевис неторопливо выплыла из мастерской. Судя по блеску глаз домоправительницы, месть за ловушку удалась на славу.

      – Непростая у ее супруга была жизнь, – оценив прорехи на ткани и трещины на сапогах, усмехнулся теневик.

      Госпожа Бевис услышала – из холла донеслось:

      – Что вы! Жил он хорошо! Только экономный был очень. Да осветит солнце его загробный путь!

      – Судя по всему, жизнь была хорошая не у господина Бевиса, а у мышей, – Змей дотронулся до дырок на шинели, – и моли.

      – Очень хорошая, – согласилась я, изо всех сил стараясь не смеяться: жених примерял шинель. – На чердаке до сих пор такие экземпляры летают и бегают, что их никакие отпугивающие артефакты отпугнуть не могут. Того и гляди сыр из кухни прямо головкой укатят или шубу из шкафа унесут!

      – И как они тебя до сих пор не утащили, мышка?

      – А они на диете, полосатых не любят. Холл, штора, дверь шкафа, – перечислила я места для переодевания из шали в дары домоправительницы.

      – Просто отвернись.

      Мне несложно, но голый парень за спиной, не прикрытый ни домоправительницей, ни ее шалью, – это слишком даже для такого невыспавшегося и злого бытовика, как я!

      – Чем штора не устраивает?

      – Слишком далеко. – Стейн бросил вещи на край стола и взялся за узел на шали.

      Я рывком отвернулась. Чудом сдержалась, чтобы не отпрыгнуть подальше. Спокойно, это всего лишь голый… муж.

      Тихо хихикнув, я успокоилась. В его словах имелся здравый смысл: вдруг, если отойдем, договоры обратно все пленкой затянут? Но я все же незамужняя… то есть не видевшая… то есть видевшая за свои двадцать лет голого мужчину дважды: сейчас и когда соседка по столу в школе подпортила сделанный артефакт, и наш новый и до безобразия молодой преподаватель оказался под прикрытием сгустка магии и кактуса, сдернутого с подоконника! А тут…

      А тут за спиной раздался треск.

      Я подпрыгнула на месте и с беспокойством спросила:

      – Договоры?

      – Нет, это я.

      – Старость? – не удержалась я от шпильки.

      – Не буди во мне гиппогрифа, мышка. – И следом удивленное: – Какого демона?

      – Опять ты?

      – Нет, договоры. Я одет.

      Повернувшись, я мельком глянула на местами разлезшийся и явно узкий теневику наряд и уставилась на листы. Имена наших «благодетелей», заключивших брак, не проявились! Вместо них над бумагой возникли огненные буквы с переливами серебра:

      «Корона на ее голове сияла ярко, но потускнела. По левую руку от солнца