Огонёк души. Ольга Викторовна Аверс

взять с собой только одного попутчика.

      В своё время способность Сайфа мы списали на то, что он один из близнецов. Вероятно, из-за этого у него увеличилась сила к телепортированию. Позже выяснилось, что Самира лишена способности перемещать кого-либо. Она умеет телепортироваться только одна. Видимо, у близнецов произошёл сбой и магия движения в пространстве при помощи мысли в большей степени передалась только Сайфу. Однако есть один нюанс – пассажиры малого испытывают такую турбулентность, что если вестибулярный аппарат не развит, желудок вывернется наизнанку.

      Вернулся в спальню. Сафи на кровати не было. Сначала испугался, но услышал шум воды. Прислушался. Плачет и что-то шепчет.

      Больше всего на свете ненавижу женские слёзы! С детства!

      Я постучался:

      – Сафи, у тебя всё хорошо? Выходи, жду тебя в гостиной.

      Тихие всхлипывания прекратились. Вода перестала шуметь. Услышал шлёпанье голых ножек по мокрому полу. Поспешил в гостиную.

      Слуги как раз накрыли стол и доставили вещи Сафи. Всех выставил за дверь и хотел уже отнести одежду малышке, но девочка вышла из спальной в моём махровом халате, который обернул худенькое тело раза в четыре. Где-то в широких рукавах терялись костлявые ручонки. Мокрые рыжие волосы лишились своей пышности, влажными прядями обречённо повисли на остреньких плечиках. Сафи выглядела ещё ребёнком, девочкой лет двенадцати – тринадцати, хрупкого телосложения. Вид нездоровый, с ней явно происходило что-то неладное. Нагини в подростковом возрасте выглядят более развитыми, чем люди. Мы выше и сильнее, быстрее растём и формируемся. А Сафи…

      Я протянул одежду. Она смущённо забрала и скрылась в спальной. Вернулась через 5 минут, одетая в свои вещи. Чёрные лосины-джинсы обтянули тонкие ножки, на которые больно было смотреть. Удлинённая туника свободно висела на неоформленном детском теле. Волосы Сафи убрала в пучок. На узеньком личике выделялись огромные водянисто-зелёные глаза, словно навыкате. Красивой девчушку назвал бы слепой. Всё в ней было непропорциональным и далёким от той совершенной прелести, которой обладали все наги и нагини без исключения.

      – Садись за стол, – отодвинул для неё стул. – Попей чаю и поешь, – кивнул на еду. Служанок попросил принести побольше мяса.

      Сафи скромно присела на край стула и обхватила ладошками горячую чашку. Низко склонилась над ней, от этого на спине выступили острые лопатки.

      Устроился напротив и стал следить за девушкой, гадая одновременно, что же с ней не так. Сафи выпила чашку чая и немного поковыряла мясо.

      – Почему ты ничего не ешь? – не выдержал я.

      – Не хочу. Да и поздно уже для еды…

      Серьёзно? С её-то сложением думать о часах приёма пищи?!

      – По-моему, ночная трапеза пойдёт тебе только на пользу, – заметил.

      – Мне достаточно. Спасибо. Я мало ем.

      – Заметно, – не удержался от замечания.

      Девчушка ссутулилась и уставилась в пол.

      Я же обругал себя последними словами за несдержанность.

      – Сафи, ты должна рассказать мне, что происходит…

      – Нет! –