Поцелуй смерти. Лорел Гамильтон

быстро, практически сразу после толчка и перед падением. Ни один человек.

      – Видишь, – сказал он.

      Я отпустила его топать с другими, которым сейчас помогали встать. Не знаю, не надо ли было держать его рядом с собой, чтобы за ним приглядывать, или убрать подальше, чтобы голову не морочил. Почему он так мне действовал на нервы? Ответ: потому что правду сказал. Я своего первого мертвеца подняла случайно, еще когда была подростком, первый призрак увидела в десять лет. Мертвые всегда ко мне тянулись. Другие маршалы – это люди, которые просто хорошо умеют убивать монстров. А я сама монстр.

      Одна девушка запуталась в цепях, я подхватила ее под локоть, не дав упасть.

      – Спасибо, – сказала она тихо, обернулась и увидела, кто ее тронул. Тихо взвизгнув, она стала вырываться. Я секунду еще ее держала, ошеломленная исходящим от нее, от всего ее существа страхом. Он полз у меня по руке, обволакивал язык. Страх ощущался на вкус. Так бывает, когда страх исходит от оборотня или человека. Все, что тебя боится, для тебя еда.

      Я ее отпустила, и она упала, не сумев сохранить равновесие. Другие вампиры попытались ей помочь, но им тоже было трудно. В конце концов ее поднял Зебровски.

      Вампиры смотрели на меня, и за их угрюмостью, за гневом читался страх. Чего могут бояться монстры?

      Естественно, других монстров.

      Я поймала на себе взгляд Блондинчика, но припечатала меня этим словом бабуля:

      – Монстр!

      Я ответила единственное, что пришло в голову:

      – Для тебя, бабуля, маршал Монстр.

      – И почему у меня нет никакой стильной клички?

      – А тебя никто не боится, Зебровски, – ответила я, улыбнувшись ему в благодарность за попытку обратить все в шутку.

      – Да где уж мне, размазне, против твоей крутизны.

      – Это так тебя жена называет?

      – А вот это уже ниже пояса, – заметил Смит.

      Зебровски ухмыльнулся:

      – А я не парюсь, что ты во всем круче меня, Анита. И никогда не парился.

      Не будь я сейчас вооружена до зубов, не окружай нас кровожадные вампиры, да не гляди столько других копов, я бы его обняла.

      – Спасибо, Зебровски.

      Но глазами я попыталась ему показать, как много это для меня значит. Такой момент мужской дружбы, когда на самом деле невозможно выразить проносящийся в голове вихрь эмоций.

      Он улыбнулся – не обычной своей нахальной вызывающей улыбочкой, а нормальной улыбкой, и глаза были усталыми и какими-то нежными. Он кивнул, я улыбнулась в ответ, и все. Он понял, что я поняла, что он понимает. Одна фраза, два взгляда и кивок. С любой женщиной тут было бы не меньше пяти минут разговоров. Мне повезло, что я мужским языком владею свободно.

      Глава пятая

      Зебровски был занят разговором с позвонившим Дольфом, так что отвести еще семерых вампиров в большой грузовой лифт мне помогали Стивенс, Ульрих и Смит. Я решила держать Блондинчика рядом с собой, потому что раз он мне на мозги так сильно действует, непонятно, насколько он может другим заморочить голову, и доверять ему нельзя. К тому же убрать его