Цыган. Анатолий Калинин

Как будто их всех одна и та же бродячая собака укусила. И теперь каждому укушенному ею надо было срочно найти в этой табунной степи замену. Попробуй найди, когда тут и поселки разбросаны друг от друга на пятьдесят, на сто километров.

      И на конезаводе место начальника он занимал не из-за одних только своих звезд, вышитых на его плечах золоченой ниткой. Не для того, чтобы слепить ими своих подчиненных, совершал и свои регулярные объезды табунов. Сам умел отбраковать лошадей для продажи колхозам и сам же безошибочно отобрать из элитной массы для службы на границе, на экспорт и на племя. И нередко, пересаживаясь со своего «виллиса» в седло, ездил с отделения на отделение, ревизуя состояние лугов, водопоев, конюшен. Нелегко при этом приходилось тому из табунщиков, кого прихватывал он с собой в сопровождающие в поездке по степи. К вечеру, к концу этого кольцевого маршрута от табуна к табуну, сопровождающий от усталости уже валился с седла, а генерал держался все так же прямо, как вырубленный вместе со своей англо-донской кобылой из одной золотистой глыбы. Не упуская при этом случая попенять: «Не верхом бы тебе ездить, парень, а волам хвосты крутить».

      Но к Будулаю он, кажется, претензий не имел. А как-то даже, когда уже замыкался круг их инспекторского объезда под изнурительным солнцем, вскользь заметил:

      – А у тебя, цыган, посадка казачья.

      И спрыгнул с лошади так, что земля охнула под ядром его тела. Высшей похвалы для человека он, кажется, не знал.

      Однажды Будулай, пообедав у себя в домике на отделении и тихо настраивая радиоприемник, не услышал, как подкатил за стеной «виллис», и обернулся только тогда, когда генерал уже остановился у него за спиной, тяжко дыша.

      – А это у тебя откуда? – спросил он, заглядывая через его плечо. И не успел Будулай ответить, вдруг так и вонзился в расстеленную на столике карту, прочеркнутую с угла на угол красной стрелой с нанизанными на нее синими кружками. – Постой, постой, а откуда же тебе все это может быть известно?!

      Будулай встал:

      – Оттуда же, откуда и вам, товарищ генерал.

      – Ну это ты потише. По этому маршруту все-таки моя дивизия шла.

      – Да, товарищ генерал.

      – И что-то я не помню, чтобы кто-нибудь из цыган в моей дивизии служил.

      – В вашей дивизии, может быть, и нет, а в соседней служил, товарищ генерал.

      – В Двенадцатой?

      – В Двенадцатой.

      – Уж не хочешь ли ты сказать, что ты и есть тот самый цыган, который в разведке Двенадцатой служил?

      Будулай бросил взгляд на золотое шитье погон на плечах его кителя и по привычке опустил руки.

      – Так точно, товарищ генерал.

      Начальник конезавода махнул рукой:

      – Это теперь необязательно. Хотя, вообще-то, я придерживаюсь другого мнения. Из-за этого да еще из-за лошадей и на конезавод согласие дал. Так, значит, и меня ты помнишь?

      Будулай еще раз украдкой взглянул на его погоны.

      – Но тогда вы были…

      – Правильно, полковником. Это, – скособочив короткую шею, он тоже скосил