Понедельник начинается в субботу. Сказка о Тройке – 2 (сборник). Аркадий и Борис Стругацкие

человек в майке и в джинсах. Я видел его со спины и ничего о нем сказать не могу, но юный Ковалев покачал головой и сказал:

      – Нет, это не он.

      Модест обошел призрак кругом, бормоча:

      – Майка… штаны… без ботинок… Он! Это он.

      Призрак исчез.

      – Да нет же, это не тот, – сказал сержант Ковалев. – Тот был молодой, без бороды…

      – Без бороды? – переспросил Модест. Он был сильно сконфужен.

      – Без бороды, – подтвердил Ковалев.

      – М-да… – сказал Модест. – А по-моему, у него была борода…

      – Так я вручаю вам повестку, – сказал юный Ковалев и протянул Модесту листок бумаги казенного вида. – А вы уж сами разбирайтесь со своим Приваловым и со своей Горыныч…

      – А я вам говорю, что это не наш пятак! – заорал Модест. – Я про Привалова ничего не говорю, может быть, Привалова и вообще нет как такового… Но товарищ Горыныч наша сотрудница!..

      Юный Ковалев, прижимая руки к груди, пытался что-то сказать.

      – Я требую разобраться немедленно! – орал Модест. – Вы мне это прекратите, товарищи милиция! Данная повестка бросает тень на весь коллектив! Я требую, чтобы вы убедились!

      – У меня приказ… – начал было Ковалев, но Модест с криком: «Вы это прекратите! Я настаиваю!» – бросился на него и поволок из комнаты.

      – В музей повлек, – сказал Роман. – Саша, где ты? Снимай кепку, пойдем посмотрим…

      – Может, лучше не снимать? – сказал я.

      – Снимай, снимай, – сказал Роман. – Ты теперь фантом. В тебя теперь никто не верит – ни администрация, ни милиция…

      Корнеев сказал:

      – Ну, я пошел спать. Саша, ты приходи после обеда. Посмотришь наш парк машин и вообще…

      Я снял кепку.

      – Вы это прекратите, – сказал я. – Я в отпуске.

      – Пойдем, пойдем, – сказал Роман.

      В прихожей Модест, вцепившись одной рукой в сержанта, другой отпирал мощный висячий замок. «Сейчас я вам покажу наш пятак! – кричал он. – Все заприходовано… Все на месте». – «Да я ничего не говорю, – слабо защищался Ковалев. – Я только говорю, что пятаков может быть не один…» Модест распахнул дверь, и мы все вошли в обширное помещение.

      Это был вполне приличный музей – со стендами, диаграммами, витринами, макетами и муляжами. Общий вид более всего напоминал музей криминалистики: много фотографий и неаппетитных экспонатов. Модест сразу уволок сержанта куда-то за стенды, и там они вдвоем загудели, как в бочку: «Вот наш пятак…» – «А я ничего и не говорю…» – «Товарищ Горыныч…» – «А у меня приказ!..» – «Вы мне это прекратите!..»

      – Полюбопытствуй, полюбопытствуй, Саша, – сказал Роман, сделал широкий жест и сел в кресло у входа.

      Я пошел вдоль стены. Я ничему не удивлялся. Мне было просто очень интересно. «Вода живая. Эффективность 52%. Допустимый осадок 0,3» (старинная прямоугольная бутыль с водой, пробка залита цветным воском). «Схема промышленного добывания живой воды». «Макет живоводоперегонного куба». «Зелье приворотное Вешковского-Траубенбаха» (аптекарская баночка с ядовито-желтой мазью). «Кровь порченая обыкновенная» (запаянная ампула с черной жидкостью)… Над