Черно-белый оттенок нежности. Юлиана Мисикова

не могла сосредоточиться на главном – как выпутаться из этой передряги. Она не знала кому звонить, у кого просить помощи, что говорить, а о чем молчать. Она вообще не хотела разговаривать со следователями. Они задавали такие вопросы, на которые она даже самой себе не могла бы дать ответ. Они вынуждали ее подставить Мира и все, во что она до сих пор верила. Они хотели сделать из нее стукачку, но за время общения с Миром, она успела хорошо усвоить одну вещи – в их мире предателям нет прощения. Но она оказалась здесь отчасти из-за него. Она еще не успела разобраться какую роль он играет во всей этой истории, и ей не хотелось об этом думать, потому что чем больше она думала об этом, тем больше сомнений закрадывались в ее душу. Сомнений в нем и в его словах, которым она так верила. Сейчас она не хотела об этом думать. Сейчас не время. Надо подумать о другом – что говорить следователям и как отсюда выбраться. Но на этот счет у нее не было никаких мыслей. Первое, что ей пришло в голову, когда ее арестовали – позвонить родителям. Но подумав немного, она отмела эту мысль. Отношения с родителями у нее не складывались с самого начала, а после знакомства с Миром и регулярного посещения мечети, она и вовсе перестала существовать в их глазах. Узнав, что она арестована родители скорее всего не удивятся, а может быть даже обрадуются, но уж точно не поспешат прийти ей на помощь. Значит рассчитывать она может только на себя.

      От размышлений ее оторвал скрежет открывающейся двери. На пороге возник молодой офицер.

      – На выход!

      Громко произнес он, лишенным всякого выражения голосом, глядя на нее с плохоскрываемым презрением, как на насекомое под микроскопом.

      В первую секунду она бессмысленно уставилась на него, словно не понимая смысл его слов, потом медленно поднялась и сделала несколько шагов навстречу, чувствуя легкое покалывание в затекших от долгого сидения ногах.

      – Лицом к стене!

      Снова скомандовал он, а когда она не подчинилась, грубо толкнул ее и развернув к стене, завел руки за спину и быстро защелкнул на запястьях наручники.

      Проделав все это с молниеносной скоростью, он взял ее за локоть и вытолкал из камеры. Пройдя длинными душными коридорами и поднявшись по лестнице, они наконец, оказались около обшарпанной двери, открыв которую, он грубо втолкнул ее в тесное, плохо проветриваемое помещение, отдаленно напоминающее кабинет.

      За таким же обшарпанным письменным столом сидел молодой мужчина. Закинув ноги на стол он разговаривал по телефону, время от времени крутясь в кресле. Второго мужчину, она заметила не сразу, так как он стоял чуть подаль у окна и неторопливо курил истлевшую почти до фильтра сигарету. Увидев ее, он аккуратно потушил окурок в пепельнице и сделал несколько шагов навстречу. Когда он принес из другого конца кабинета свободный стул и поставил около стола, на его губах появилась пакостная ухмылка. Второй мужчина к тому времени закончил разговор и тоже растянул губы в улыбке, которая ей совсем не понравилась.

      – А вот и наша подозреваемая. Проходи, садись.

      Наигранно вежливо произнес он, жестом указав на принесенный стул.