Ты не заставишь меня. Юлия Гауф

пожеланию добавился игривый тон.

      С поста в холле прибавилось света, и я рассмотрел ее, и накрашенные глаза, и помаду на губах. В больницах частый гость, и еще неделю назад предложением медсестры бы воспользовался, она бы в палате моей голая акробатикой занималась.

      Мне и сейчас хочется, несмотря на слабость. Но не с ней, не с той, кто губы призывно облизывает, а с той, что там осталась, за спиной, и демоном считает меня.

      Но как только Алину выпишут.

      Я свое возьму.

      – К девушке зайдите, – повторил.

      Развернулся, прошел мимо поста, глянул на беззвучно работающий телевизор, где в новостях уже обсасывают нашу аварию.

      Свернул к своей палате и толкнул дверь.

      Глава 3

      – Состояние удовлетворительное, – диагностировал врач на осмотре перед выпиской. – Запомните: отдыхайте побольше, хорошо питайтесь, поменьше бывайте на морозе. Кости будет ломить первое время, это нормально. Рекомендую вам массаж.

      – Лечебный? – испугалась я.

      В детстве проблемы со спиной были, и лечебный массаж – вовсе не самая приятная процедура.

      Массаж я видела либо лечебный, либо слышала стоны из кабинетов, и это вызывало отвращение. Может, поэтому я никогда и не рвалась в СПА.

      – Самый обычный, разогревающий, – успокоил меня врач. – Ноги, руки, спину желательно массировать.

      – Но…

      – Будет массаж, – отрезал Демьян, и врач вздрогнул.

      Понимаю его. Демьян даже в больничных палатах, с кругами под глазами, немного похудевший умудряется нагонять страх.

      Он был со мной эти два дня. Заходил, был рядом. Нет, за руку не держал, и не уверял, что все будет хорошо. Просто смотрел. Иногда задавал вопросы, но чаще молчал.

      – Вам бы тоже поберечь себя, – осторожно сказал врач, когда мы вышли из палаты, на что Демьян не ответил ничего, лишь сухое:

      – Спасибо.

      И мы сели в такси. Кто-то, пока я спала, привез мне пуховик и шапку, сменную одежду. Как и Демьяну.

      – Где мы? – удивилась я.

      Кошмар, я даже не задавалась вопросом, а куда мы едем! И вот, мы в центре, в глубине дворов перед обычной девятиэтажкой.

      – Заходи, – мужчина открыл передо мной дверь подъезда, и молчал, пока мы поднимались на лифте до восьмого этажа.

      Затем открыл входную дверь, и мы вошли… в темноту. Густую, почти непроглядную, а ведь сейчас день! Я вскрикнула от испуга – недавно темнота казалась спасительной, а потом начала пугать.

      В воде тоже была темнота, и я помню то ощущение. Как я захлебываюсь, тону.

      – Не кричи, это мой дом, – Демьян что-то сделал, наверное, нажал на пульт, или на управление у двери, и плотные жалюзи разъехались. Мы оказались в просторном коридоре, который идет в огромную кухню, из окон которой и проникает теперь свет.

      – Твой дом? – я скинула обувь, и вошла внутрь.

      Здесь пусто. Нет, стоит диван, стол, кухонный гарнитур. Наверное, в спальнях есть мебель, но тем не менее, здесь пусто. Нет уюта, нет жизни. И пахнет не как в доме, а как в помещении.

      – Можно и так сказать, – хмыкнул Демьян. – Купил недавно, оформил