Вопреки его правилам. Эмма Райц

предметами оставались напряги.

      – Неправда. Не было никаких напрягов. Просто было неинтересно.

      Ирина снова улыбнулась своим елейным личиком:

      – Но ведь ты в совершенстве владеешь английским.

      – Выучил, играя в сетевухи, – я ненавидел говорить о себе, особенно с людьми, которые были мне безразличны.

      – А что такое сетевухи? – Сонька прыснула в тарелку супа.

      – Вырастешь – узнаешь.

      – Ну Демид!

      – Игры такие. Для мальчиков. Девочкам туда нельзя.

      – А я притворюсь мальчиком!

      – Милая, убери локти со стола, – Ирина раздраженно вздохнула.

      Дальше я снова провалился в забытье, и, к счастью, до конца посиделок меня больше не дёргали. Зато потом…

      – Демид, мне нужно с тобой кое-что обсудить. Ты ведь не прямо сейчас уезжаешь?

      Я глянул на часы:

      – Минут сорок у тебя ещё есть.

      – Отлично, пойдём ко мне в кабинет.

      Тон отца показался мне подозрительным: он странно улыбался и прятал руки в карманы брюк, словно задумал какую-то авантюру.

      Мы зашли в просторный кабинет с дубовой мебелью и огромным окном, выходившим на цветущий сад. Шум шагов заглушал мягкий зелёный ковёр. Я плюхнулся на тёмно-рыжий кожаный диван и, расправив плечи, положил руки на широкую, но низковатую для моего роста спинку:

      – О чём поговорим?

      – О тебе.

      – Обо мне?

      – Как у тебя дела на личном фронте? – отец плавно присел за огромный рабочий стол. – Или ты всё так же держишь оборону?

      «Началось…»

      – Ты хочешь знать, есть ли у меня постоянная спутница?

      – Да.

      – Нет. И не планирую.

      – Прекрасно. Отличная новость, – отец довольно хлопнул в ладоши, а я свёл брови от удивления.

      – И как это понимать?

      – Мне нужно, чтобы ты женился на дочери Эдуарда Пахомова.

      Я завис, тупо моргнув.

      – Демид, не тормози. Мы с ним планируем слияние банков. А ещё у него есть хорошие подвязки на индийском рынке. И возможно, ты помнишь, что я туда стремился пролезть за несколько лет до президентства.

      – А я тут причём? – внезапное осознание того, что родной отец решил взять меня в оборот в качестве инструмента достижения сверхприбыли, накрыло волной холодного бешенства.

      Он сжал челюсти, но продолжил улыбаться:

      – Ну как же? Совместно работать над такими масштабными вопросами можно только при наличии твёрдых гарантий. А что может быть лучше, чем брак? Пахомов заимеет место у меня в тылу, а мой бизнес, которым, как ты знаешь, я ввиду должности сейчас не имею права заниматься вплотную, получит мощный толчок в развитии. В конце концов, ты – один из наследников. А значит, заинтересован в кратном преумножении капитала.

      – Нет, – отрезал я.

      – Что нет?

      – Я не заинтересован. И жертвовать собой ради твоих миллиардов не намерен.

      – Никто и не просит от тебя жертв. Это договорной брак по контракту. От вас понадобится только совместный ребёнок. А лучше два.

      – Я