Вопреки его правилам. Эмма Райц

мельком снова глянула на рассевшегося напротив нас мудака и тихо ответила:

      – Знакомый. С прошлого места работы.

      – А где ты раньше работала? – не унимался Никита.

      – В другой семье.

      – А почему ты оттуда ушла?

      Судя по информации в буклете, подъём на первый уровень занимал около десяти минут. И я поняла, что это будут худшие десять минут в моей жизни.

      – Так получилось, – я упорно смотрела на Никиту, но всем телом ощущала на себе внимательный взгляд Демида.

      – А от нас не уйдёшь?

      Хороший вопрос…

      – Нет, малыш. От вас не уйду, – постаралась убедительно улыбнуться.

      – Олеся Викторовна – наша! – внезапно звонко отчеканил Никита и показал язык Макарову.

      Тот тихо рассмеялся, а я зависла в лёгком шоке.

      – Милый, нельзя так себя вести!

      – Я бы на его месте тоже похвастался, – произнёс Демид, подмигнув виновнику моего педагогического позора.

      Не зная, что ответить, я отвернулась от обоих и уставилась вниз, на постепенно уменьшавшуюся нижнюю точку курорта. Отсюда она выглядела, словно малюсенькая сказочная северная страна: с горной речушкой, башенками, мостиками, цветными фигурками людей. Минуты превратились в часы.

      – Олесь, – снова заговорил Демид.

      – Что? – спросила я, не оборачиваясь.

      – Как твои дела?

      Прекрасно. Как насчёт милой беседы после полугода молчания? Я сжала челюсти и наконец-то соизволила посмотреть на Макарова:

      – Лучше всех.

      Чуть выше его красной шапки уже маячил финиш первой части подъёма.

      – Я серьёзно.

      – А я и не шучу.

      «Господи, ну быстрее уже… Почему эта бандурина так медленно ползёт?!» – от нервов мне стало жарко.

      – Почему ты так напряглась? – тёмно-синие глаза внимательно рассматривали моё лицо. Я физически ощущала это каждой клеточкой кожи.

      Кабинка вплыла наверх, и я, схватив Никитку, резко рванула наружу сквозь толпы лыжников и сноубордистов.

      – Олеся, подожди! – пискнул мальчик, вырвав руку. – Варежка упала!

      Я развернулась и ударилась носом в плечо Демида, который, как оказалось, бежал за нами.

      – Ай!

      Он подхватил меня за талию и в самый последний момент мы всё же устояли на ногах. Я испуганно отпихнула его и всмотрелась в толпу:

      – Никита! Ты куда?!

      Перед глазами всё мельтешило.

      – Никита!!!

      – Да вон он, – Демид двинул меня вправо.

      Маленький негодяй широко улыбался и махал мне найденной варежкой. Я с облегчением выдохнула и тут же схватила его:

      – Нельзя вырывать руку в людном месте! Мы же с тобой говорили об этом!

      – Прости, Олеся… – он шмыгнул носом, а на широко распахнутых испуганных глазах выступили детские слёзы. – Я забыл…

      – Ладно, всё хорошо. Больше так не делай, – я крепко обняла его и чмокнула в нос.

      Поднявшись на ноги, я снова упёрлась взглядом