.

тут мозг услужливо обломил мне весь кайф, подкинув более ранние события. Чёртов договор. Я выматерился, жёстко растёр лицо ладонями и резко сел в кровати.

      «Любимый папуля… Чтоб тебя!»

      Наскоро умылся, взлохматил волосы, натянул чёрную футболку, песочные джогеры и спустился на улицу, чтобы позавтракать в кофейне через дорогу. Пока мой омлет готовился, я рассеянно гуглил информацию о брачных контрактах и судебную практику по освобождению из-под этих кандалов. Перспективы были, мягко говоря, так себе. А если по правде – я был в заднице. Глубокой и чёрной, как у… Ладно.

      Вприкуску с завтраком я листал обрывки данных об Эдуарде Пахомове и его дочурке. Бывший нефтяник, ныне владелец пятого по объёму капитала банка в стране и главный акционер оружейного концерна, производящего две трети заказов оборонки. «Твою мать, Демид… Ты попал так попал…»

      Его единственная дочь (что сильно меня удивило), судя по скудным строчкам в Википедии, училась в Лондоне. Двадцать один год. «Совсем соплячка… Что мне с ней делать? О чём говорить?» – между нами зияла пропасть в одиннадцать лет.

      Нашёл с десяток фото. Ну вроде бы красотка. Правда, блондинка… Я любил тёмненьких. И слишком нарочито фигуристая, как какая-то порнозвезда. Мне нравились девушки комплекции Олеси: стройные, с гармоничными пропорциями, аккуратной грудью и маленькой аппетитной попкой.

      Перед глазами снова мелькнул финал свидания. Я провалился в эти ощущения на несколько минут, задумчиво помешивая кофе, и неуместно возбудился. «Хорош, Макаров, не отвлекайся!»

* * *

      Олеся

      Спросонок я испуганно дёрнулась: «Проспала!» – и тут же расслабилась, вспомнив, что сегодня суббота. А потом на меня накатила дурнота…

      Голова немного гудела, на душе скреблись кошки. А между ног неприятно ныло.

      Накануне, поспешно поцеловав меня, Демид шустро оделся, конечно же, поблагодарил за шикарный вечер и был таков. Я до последнего держала на лице уверенную улыбку, но стоило ему уйти, как я ощутила мерзкое опустошение. Меня словно вывернули наизнанку, протёрли мной запылившиеся ботинки и швырнули в мусорное ведро. Или смыли в унитаз вместе с использованным презервативом. И виновата в этом была я сама.

      Никаких «я позвоню», «увидимся через пару дней», «как насчёт следующего ужина?» – ни-че-го. Спасибо за внимание, извините за беспокойство.

      «Дура ты, Леська. Дурой была, дурой и осталась!»

      Свернувшись калачиком, я уныло смотрела в окно, где жасминовый куст помахивал мне россыпью белых цветов. Упорно пыталась понять, что на меня вчера нашло. Или кто. Как я могла позволить себе так бездумно отключить все свои защитные механизмы? Куда делись самоуважение, личные границы, здравый смысл, правила хорошего тона и жизненные принципы???

      Напилась вина и вот так запросто раздвинула ноги перед незнакомцем.

      «Ненасытная сучка…» – да уж, лучшего определения и не подобрать.

      Спустя полчаса самобичевания я устала хлюпать носом и спихнула себя с кровати: «Да и ладно! Было и было! Всё, хватит! Не