Потерянные души. Дарья Гущина

но хотел задержаться… чтобы что-то сделать. Сказать. Закончить.

      – Посмотрим, кто нам попался, – Сьят открыл торцевую дверку. – Заходите, матушка.

      В начальственном кабинете он помог ей снять тяжёлое тёплое пальто, сбросил своё, и они спустились на второй подземный уровень, где находились и допросные, и камеры. И где рядом с настороженным Мьёлом сидел призрачный серый пёс. При виде хозяйки он отрицательно покачал головой.

      – В ведомстве чужих призрачных помощников нет, – матушка Шанэ достала из кармана тёмного платья маленькую свечу. – Здравствуй, сынок… Давайте посмотрим на вашу преступницу.

      Колдун заметно расслабился, приветственно кивнул, открыл дверь в допросную, с порога что-то проверил и пригласил:

      – Входите. Можно.

      Ханви, за час не сменившая ни позы, ни выражения лица, вдруг вскинула на матушку Шанэ горящие голубым глаза и грубым мужским голосом проскрипела:

      – Не смей, мать. Не трожь свечку. И не гляди глубже, чем теперь. Убью. Клянусь, мать, убью её. И за собой утяну – меня Причал уже ждёт. Ничего не узнаешь. И подставишь. Её. И ты, колдун, не трожь меня. Убью.

      – Ты и так её уже подставил, – неожиданно резко сказал Сьят. – Кого в убийстве обвинят? Не тебя, а Ханви. Никто вселившегося чужака в расчёт не возьмёт.

      – Согласись, красиво? – ухмыльнулась «Ханви». – Одна тварь убита, вторая убила и будет утоплена. Красиво, а?

      – За что? – сухо спросил рыжий. – Мстишь?

      – А ты соображаешь, малец, – чужак громко хлопнул ладонями по столу и хрипло рассмеялся.

      Сьят сел напротив «соседки» и деловито повторил:

      – За что?

      «Ханви» зло прищурилась:

      – А вот и разберись, коль такой умный. Правду выкопай. Старую. Настоящую. И не смотри, это не овечка белая. Она от нас с Зарэ всё нос воротила – мол, я вон как поднялась, а вы как были бродяги безродные, так бродягами и подохнете. А за чей счёт она, тварь паршивая, поднялась? За счёт Ньёда и Зарэ, да-да! Оборванка же была без роду и племени. Двух слов связать не могла. И вдруг словесность. И дом богатый. Ну, чего не пишешь? Я те всё говорить не буду, не-а. Сам выкопаешь.

      Мьёл вдруг сунул руки в карманы штанов и зашуршал записками.

      – Банда, – хмыкнул рыжий. – Чем промышляли? Мошенничество, вымогательство, мелкие кражи?

      – Ограбления, – подал голос колдун, – богатых домов.

      Чужак снова громко хлопнул ладонями по столу:

      – Ещё один умник! Откуда знаешь?

      Мьёл тщательно разгладил записку и зачитал:

      – Около тридцати лет назад в Первый день зимы неизвестные проникли в особняк номер восемь, что на Пятом острове. Хозяев – семьи Ви – дома не было, они уехали в гости к родственникам ещё до Мёртвого времени. Обитатели острова в это время праздновали – карнавалы, маски, настойки. Никто ничего толком не видел, лишь один из соседей Ви, пожилой мастер Батто заметил из окна своего дома четверых нетрезвых молодых людей. Они стояли у ворот особняка и ругались.