Колымские повести. Анатолий Иосифович Музис

терлось о зе-млю белое шершавое чудовище, похожее на гигантскую змею.

      Оно настырно ползло вверх по реке, что уже само по себе казалось противоестественным.

      Весна на северных широтах еще не набрала силу. Вокруг Зырянки лежал снег, а с гор порывами налетал по-зимнему хо-лодный ветер. Но солнце грело. Речной лед четыре дня назад стал серым, ноздреватым. Позавчера появились трещины и полыньи. А сегодня грязно-серое поле вдруг пришло в движение и медленно двинулось вниз по Колыме, раскалываясь на отдельные куски.

      Но у Средне-Колымска лед еще не тронулся. Он, как плоти-на, поднимал уровень воды, загоняя ее в притоки. И вот, Нюкжин стоит и смотрит, как льдины на Ясачной движутся вспять!

      Да, да! В самом прямом смысле – против течения!

      Нюкжин тревожно поглядывал на отметки водомера. До бровки террасы оставалось не более полутора метров.

      Жуткое белое крошево шевелилось под ногами, как живое существо.

      «Плохо!.. – думал он. – Очень плохо! Еще чуть-чуть и зальет поселок. Тогда не улететь, а бурить на болотах можно только пока земля мерзлая…»

      Ледоход

      Однако вылететь Нюкжин не мог уже неделю. Буровой станок поступил без комплекта труб.

      Мастер в запое. И нет вертолета.

      Хозяйственники разводили руками.

      – Кто же знал?

      Начальник экспедиции уклонялся.

      – Трубы? Это дело хозяйственников.

      Лишь Донилин обнадежил:

      – Я достану!

      Буровой мастер не объяснил, где и как он собирался достать злополучные трубы. Сказал только, что нужно «малень-ко погодить». И вот – пиковая ситуация! Зырянку со дня на день затопит. А труб нет. И Донилина нет. К слову сказать, нет и вертолета.

      Нюкжин поежился и поднял молнию куртки на цигейковом подкладе. Посмотрел туда, за Ясачную. Хребет Черского сахарной грядой выделялся на горизонте в прозрачном чистом весеннем воздухе. Он обнадеживал: не горюй, болота отойдут не так скоро…

      Кто-то тронул Нюкжина за локоть.

      – Иван Васильевич! Вас начальник ищет!

      Нюкжин обернулся. Перед ним стоял молоденький шофер с экспедиционной базы.

      – Где он?

      – Там, в «Юбилейный» зашел.

      Продуктовый магазин «Юбилейный» располагался на пло-щади между берегом Ясачной и поселковым клубом «Нова-тор», украшенном тяжелыми колоннами. Площадь не имела твердого покрытия. В дожди здесь блестели здоровенные лужи, в сушь ветер гнал тучи пыли. Но сейчас она выглядела чисто, солнечно, празднично.

      «Если Сер-Сер зашел в „Юбилейный“, то ничего срочного», -невесело думал Нюкжин, пересекая солнечный прямоуголь- ник площади.

      Встречаться с Фокиным ему не хотелось. Тот опять будет уклоняться от прямых вопросов, выказывая показное сочувст-вие. «Сер-Сер» для Нюкжина означало не только удобное сокращение имени-отчества бывшего однокурсника. Оно противостояло внешне показной внушительной наружности, как бы говоря: «серый ты, серый». Так он называл Фокина, ког-да тот еще ходил в начальниках партии, хотя геологом слыл средним. Когда же Фокин вдруг стал начальником экспедиции (наверху виднее, кого назначать!), заглазное прозвище закрепилось за ним прочно и стало всеобщим.

      Фокин дожидался их в машине, юрком «ГАЗ-67», по проз-вищу «козел». Он спокойно смотрел, как Нюкжин приближа-ется к машине, не проявляя признаков нетерпения. Лишь, когда сели, сказал шоферу:

      – На базу!

      Разговаривать с рабочими и младшими геологами лаконич-но, подчас строго, Фокина вынуждала полевая обстановка. Вырываясь «на природу» некоторые забывали что они все же на работе. Но, что говорить, склонностью к администрирова-нию он грешил. Только с начальниками геологических подраз-делений Фокин обращался ПО-СВОЙСКИ: мол, мы все из од-ной кучи! И сейчас, лишь машина взяла с места, Сер-Сер повернулся к Нюкжину и доверительно, как лучшему другу, сообщил:

      – Через два часа будет борт. Попутный. Райкомовцы летят. Донилин достал трубы. Уже грузит на машину.

      Где и как достал злополучные трубы буровой мастер, Фокин не объяснил. И не надо! Важно, что достал!

      В груди Нюкжина разом возникло напряжение, толкнулось в сердце, заставило биться учащенно. Взгляд стал сосредоточе-нным.

      Оцепенение ожидания сгинуло, мысль работала с опереже-нием.

      – Но Долинину нужен помощник…

      Да, они оба видели, как самолет, на котором летел помош-ник бурмастера, уже висел над ледовым аэродромом Зырянки, но его «завернули» и он ушел обратно в Якутск. А казалось, ни-чего не изменилось. Накануне самолет садился на точно та-кой же лед. Но порядок в авиации жесткий. Если авиационная инспекция закрыла аэродром, то и не помышляй! Самим сле-довало поторопиться. А теперь, что делать?

      – Скажешь Кочемасову, что он на месяц командируется в твой отряд.

      Нюкжин