Своя игра – 6. Две короны. Юрий Соколов

щедро рассеивается в пространстве.

      Полуживущие вынуждены мириться с тем, что потребляемое ими пропитано болью и страданиями, заражено проклятиями предсмертного отчаяния: лучшего-то им не добыть. Они обживают поля недавних сражений, эшафоты, пыточные камеры, захоронения жертв моровых поветрий и массовых расправ. Самые оголодавшие не брезгуют и скотобойнями, хотя гибель коров и свиней от рук мясников редко сопровождается заметным высвобождением «ничейной» жизненной силы, а маны не дождешься вовсе. Даже когда «кормушка» по причине заброшенности и прошествии долгого времени истощится, некоторые полуживущие не в силах оторваться от нее, и питаются теми крохами, что удается вытянуть из ауры места. Ведь она, аура, из рассеянной энергии обычно и формируется.

      В базе знаний говорилось, что смертные, за исключением магов и религиозных подвижников, полуживущих не видят. Лишь подсознательно фиксируют их присутствие каким-то шестым, седьмым или восьмым чувством, и могут ощутить внезапный страх, когда вконец обезумевшие от истощения невидимки бессмысленно и бесполезно набрасываются на них, не будучи в состоянии причинить какой-либо вред или добраться до вожделенных жизненных и волшебных сил забредших в нехорошее место разумных. Однако иногда определенную пользу атаки приносят. Кого сумели хорошенько напугать, тот что-то в окружающую среду непременно выделит.

      Впрочем, этими вопросами я интересовался давно, еще в ополчении, когда после столкновения с Хонором опыт полужизни получил Ноэль. И мало что понял – особенно касательно того, что именно произошло с моим другом. Еще меньше из прочитанного запомнил. Сейчас соответствующий раздел, возможно, полнее, и там есть много такого, чего раньше не было.

      Но опасаться-то мне все же нечего? Раз полуживущие не в состоянии достать меня в Срединном Пространстве, не достанут и здесь?

      Стоило об этом подумать, как невидимки перестали быть невидимками. Я узрел нескольких поодаль – и одного прямо перед собой. Он выглядел как человек, у которого усохла не только плоть, но и кости. Обтянутый кожей скелет из концлагеря, но такой, которому вкатили конскую дозу допинга. Глаза горят, спина сгорблена – напряжен и готов к броску… Я выхватил меч. Хрена ли думать, что там эффективно против вендиго с тонких горизонтов бытия, да к тому же не настоящих, а порожденных «Путешествием». Будем выяснять на практике.

      Дженкуир вспыхнул насыщенным алым светом, какого я раньше при его использовании не наблюдал. Успел заметить, что тот же свет, только слабее, испускают и правый поруч, и латная перчатка. Похоже, что и остальные доспехи, – однако осматривать себя было некогда.

      Полуживущий кинулся на меня и был мгновенно порублен на куски. С таким шипением, точно металл лезвия имел температуру близкую к плавлению. Но вроде бы от меча не исходило жара. А от доспехов – точно. Тем не менее второй полуживущий, бросившийся сбоку, здорово обжегся об них и с воем отскочил назад. Завоняло паленой тухлятиной. Собратья пострадавших отступили подальше, визжа словно побитые собаки. Правильно!