Бегство из психушки. Георгий Богач

формирует неврозы. Среди методик гештальт-терапии самые популярные – это работа с пустым стулом, с метафорами, со сновидениями, проигрывание ролей и ситуаций, арт-терапия. Арт-терапии я, например, придаю наибольшее значение в стабилизации психики человека, потому что она…

      – На этот раз достаточно. Вы умеете кратко излагать свои мысли. Расскажите-ка мне лучше о работе с пустым стулом.

      – Человек смотрит на пустой стул и представляет на нем, скажем, своего начальника, который утром отругал его за плохо сделанную работу. Но человек побоялся ответить начальнику в том же духе и гештальт остался незавершенным. И он отвечает воображаемому начальнику так, как хотел бы, и тем самым завершает гештальт.

      – И как же он отвечает своему начальнику?

      – Например, называет его козлом, дураком, сволочью, гадом и, не выбирая выражений, посылает в разные места. Так человек разгружает свою отягощенную психику.

      Владимир Андреевич раскрыл щелеобразный рот, напоминающий капкан, показал редкие зубы и долго смеялся. Потом он достал из кармана брюк клетчатый носовой платок и промокнул им выступившие слезы.

      – Гештальт-терапия, говорите? Ха-ха-ха! Замечательно! Расскажу о ней на президиуме Академии наук. Пусть академики знают, что самое эффективное лечение – это обматерить своего начальника за глаза, так чтобы тот об этом и не знал. Я бы назвал этот метод не работой с пустым стулом, а фигой в кармане. Дешево и сердито. Очень демократично – тайком показать начальнику дулю в кармане вместо спора с ним. Не опоздайте на дежурство, милая Софья Николаевна. И мой вам совет – читайте классическую литературу по психиатрии – учебники и монографии, а послать кого-нибудь по матушке мы с вами еще успеем. Думаю, что дерьмократы заставят нас материться из последних сил, ибо ни на что другое их у нас уже не останется.

      Софья вышла из дома и направилась в больницу.

      В кабинете дежурного врача за столом сидел Анатолий Иванович Фильчаков и листал чью-то историю болезни.

      – Здравствуйте, Анатолий Иванович.

      – Здравствуйте, Софья Николаевна, – Фильчаков автоматически посмотрел на часы.

      – Я не опоздала?

      – Нет-нет. Просто у меня такая привычка – все сверять по часам. Сейчас на дежурстве затишье – можете сходить на свое отделение. Говорят, вы восстанавливаете личности своих больных какими-то особыми установками.

      – Это гештальт-терапия в сочетании с гипнозом и элементами психоанализа.

      – И до нашей больницы докатились эти буржуазные изыски. Как говорится, за что боролись, на то и напоролись. Демократия. А вы не заметили, Софья Николаевна, что наша демократия попахивает анархией? Каждый делает, что хочет и как хочет, никого об этом не спрашивая.

      – Я не принюхивалась. С вашего разрешения я все-таки пойду к себе на отделение.

      – Идите. Жду вас через полтора часа. Надеюсь, этого времени вам хватит для бесед с вашими больными, – уголки рта Фильчакова тронула саркастическая