Бегство из психушки. Георгий Богач

то и в твоих архивах не сегодня-завтра тоже начнут рыться. Надо к этому подготовиться. Я приехал один, потому что никому из своих сотрудников уже не доверяю. А вот тебе я доверяю, несмотря на твои выкрутасы с бабами и фондом заработной платы, – голос замолчал. – А что это за женская одежда висит у тебя на вешалке? Ты не один?

      – Да так… Мы тут с врачом-интерном допоздна обсуждали тактику лечения больных шизофренией. Не мог же я на ночь глядя выпроводить ее из дому. Вот она и осталась у меня ночевать. Может же ученик переночевать в доме своего учителя! По-моему, это вполне естественно. Помню, у вас я тоже не раз оставался на ночлег, чтобы через всю Москву не добираться до общаги.

      – Понимаю, понимаю, Коленька. Седина в голову, а бес – в ребро. Эх, Коля, Коля, и когда ты, наконец остепенишься? Ну ладно, другим ты уже не станешь. Нам с тобой надо плотно поговорить, так что отпусти свою ученицу на денек домой.

      – Давайте, Владимир Андреевич, для начала позавтракаем, попьем чаю, а потом Софья Николаевна пойдет в больницу на дежурство. Она сегодня дежурит.

      – Ты доверяешь интернам самостоятельное дежурство по больнице?

      – Нет, что вы! Ответственный дежурный сегодня – доктор Фильчаков, а она будет ему помогать и набираться опыта.

      – Вот это правильно! Кстати, хорошего чайку я бы с удовольствием выпил. Кофе я не пью из-за давления, а вот крепкий чай меня бодрит.

      Николай Павлович пошел в спальню. Софья сделала вид, что спит.

      – Сонечка, поднимайся. Ко мне гость из Москвы приехал. Мой учитель. Познакомишься со знаменитым ученым.

      – Я бы еще поспала. Ты же мне всю ночь спать не давал, – Софья капризно надула губки, что делало ее неотразимой.

      – Вставай, Соня, не будь соней.

      Софья нехотя поднялась с постели и потянулась за халатом. Николай Павлович залюбовался ее фигурой и обнял.

      – Хоть в ванную ты меня отпустишь?

      – Придется отпустить. А я пока чаю заварю и яичницу пожарю.

      После ванной Софья переоделась и вышла на кухню. Стол уже был накрыт Николаем Павловичем, привыкшим к холостяцкой жизни.

      За столом сидел человек со знакомым лицом. Софья вспомнила, что видела его портрет в учебнике психиатрии наряду с портретами великих психиатров. Это был Владимир Андреевич Нежков.

      – Знакомьтесь, Владимир Андреевич, это врач-интерн Софья Николаевна Валко. А это академик Владимир Андреевич Нежков, директор Института психоневрологии, лауреат Государственной премии…

      – Не пугай девушку моими регалиями. Я просто Владимир Андреевич. Какие красавицы у тебя работают, Николай! Позавидуешь! Даже у нас в Москве таких нет.

      – А я вас сразу узнала по портрету в учебнике психиатрии.

      – Надеюсь, через какое-то время вас тоже будут узнавать по портретам в учебниках. Нам, старикам, нужна достойная замена, – Владимир Андреевич улыбнулся. Впалые щеки, тонкие губы и обтянутые дубленой кожей скулы делали его улыбку похожей на оскал черепа. Это впечатление усилили очки без дужек, напоминающие провалы глазниц.

      – Софья