Медная компания. Сборник возмутительных рассказов о жизни. Анна Медь

было видно, сколько они стоят. Когда они и по размеру подошли, Аглая окончательно уверовала в судьбу. Коробка с Их Величествами Сапогами воцарилась на заднем сиденье такси, и Аглая Макаровна поехала домой праздновать удачную покупку.

      Мальчики (Косенька и Васенька) пировали вчера, сегодня пируют девочки. Счастливая хозяйка прекрасной пары съела три эклера и стала танцевать по линолеуму паркетной раскраски под дискотеку восьмидесятых в новых сапогах.

      За этим занятием её застала свекровь, Жанна Павловна, у которой был свой ключ от их квартиры. Этот вопрос, разумеется, обсуждался, но сыновняя преданность и авторитет Ж. П. пересилили робкие Аглаины попытки отвоевать хоть какую-то приватность.

      – Алиса, стоп! Здрасьте, Жанпална!

      Жанна Павловна в данный момент могла бы послужить какому-нибудь гению скульптуры натурщицей для шедевра «Центнер недоумения и негодования».

      – Сколько?

      – Что сколько?

      – ЭТО!!! – и свекровь указала на обновку обвиняющим перстом.

      – Это Косенька подарил.

      – Сколько?!!

      – Не знаю.

      – Не ври.

      – Ну тысяч пять, может…

      – НЕ ВРИ!!!

      И тут, как назло, отступая под натиском свекрови, невестка, пятясь, споткнулась об коробку от сапог.

      Жанна Павловна с нечеловеческой скоростью оказалась рядом и выхватила чек из коробки.

      – Ах ты… Да ты ох… Ты понимаешь, что это полторы его ставки?!

      – Жанпална, вы не хуже меня знаете, что мы на эту ставку не живём. Он сегодня с излишков рубероида больше привезёт.

      – И что, значит, всё теперь надо спустить на тряпки?

      – Это не всё и это не тряпки, а очень качественная хорошая вещь.

      – В которой ты будешь щеголять перед хахалями, пока Костик на работе гробится?

      – Да как вам не стыдно! Я Косеньку люблю, ценю и уважаю.

      – Так. С тобой, я вижу, разговаривать бесполезно. Вечером приду, с главой семьи поговорим, куда он так сорит деньгами.

      Остаток дня Аглая работала над образом бедняжки-замарашки, у которой, кроме черевичек, ничего нет.

      Константин Эдуардович вернулся со службы неожиданно весёлый, даже какой-то шальной. Будто он только что галеон, гружённый пиастрами, брал на абордаж, а не рубероидом барыжил.

      Что, разумеется, не ускользнуло от любящего взора супруги.

      – Косенька, я чувствую, тебе не терпится мне что-то рассказать.

      – Накрой на стол и стопочку мне организуй.

      Сказано – сделано.

      Навернув с устатку борща и подбодрясь стопариком, супруг поведал:

      – Глаш, я его послал! Ты представляешь? Того упыря, который сегодня рубероид взять хотел. Что-то поговорили, и так он меня выбесил своей надменностью, что я просто его послал. И знаешь что?

      – Что, милый?

      – В ту же ровно минуту звонит мне Начкот (*начальник Котов Вячеслав Андреевич)