Там и Здесь. Мир Небулана. Марго Генер

к освещенной костром полянке.

      Сол меня конечно же догнал, но сделал это, когда я успела подойти к огню, где обнаружила Алекса, который с помощью заклинаний и чар делает с кровососом что-то дикое. Путы остались на земле, а самого носферату подняло в воздух на полтора метра, где скручивает и сгибает в дугу. Глаза на выкате, лоб покрылся красными каплями, видимо так у носферату выглядит пот, лицо искажено гримасой боли.

      Хром стоит рядом и делает какие-то совершенно неизвестные мне пассы.

      – Алекс, перестань, – выдохнула я. – Ему больно!

      – Верно, – согласился он, недовольный, что я снова влезла. – Но очень эффективно.

      Сол взял меня за локоть, собираясь снова увести в сторону, но я вырвала его и с силой толкнула Алекса, выкрикнув:

      – Так нельзя! Алекс, нельзя!

      Хром моей атаки не ожидал, и споткнулся, отскочив в сторону. В этот же миг заклинания с носферату спали, и он, обретя свободу, с яростным рычанием кинулся на меня.

      Почему объектом его агрессии стала именно я, понять не успела, только услышала его глухой хрип:

      – Пахнешь, сальма…

      Следующее, что я успела осознать, это Алекс налетает на меня, накрывая собой, а я в просвет между его локтем и торсом вижу как Соловей кидается на кровососа, сшибая его всей массой. Они падают, раздается хруст и все затихает.

      Только после этого до меня дошло, что я снова была на волоске от гибели и меня мелко затрясло. Алекс чуть отстранился от меня, его лицо оказалось над моим, а глаза засветились ярким голубым огнем, в которых читалается целая палится эмоций от бешенства до, кто бы мог подумать, заботы.

      – Испугалась?

      Я нервно закивала, изо рта вырвалось что-то несуразное:

      – Что такое сальма?

      Из-за спины Алекса донесся голос Соловья:

      – Что-то вроде собачьей самки, если переводить на человеческий. Только в бранном смысле.

      Трясясь, как осинка, я осторожно высунула голову из-за плеча Хрома, который все ещё держит меня в руках, и пролепетала:

      – С-самки?

      Соловей поднялся над неподвижным телом кровососа и отряхнул колени на штанах.

      – Ну да, – не оборачиваясь, сообщил он. – У них это значит и брань, и вожделение одновременно. Странно, что он тебя так назвал.

      Алекс, наконец, отодвинул меня, прилив чувств у него закончился, соколиные брови снова сшиблись на переносице, а лицо омрачилось.

      – Яра, какого хрена? – резко произнес он.

      Как объяснить ему, что до сих пор считаю насилие плохим способом решения вопросов, я не придумала. В первую очередь потому, что пару минут назад тот, кого я пыталась спасти, чуть меня не сожрал. Возможно и правда я слишком одуванчик в некоторых вопросах. Но если отказываться от прежних установок, то нужны какие-то другие. И эти другие мне пока не очень нравится. Впрочем, если бы не агенты, я бы давно валялась бы где-нибудь в канаве, причем даже не от клыков носферату, а всего лишь от рук Влада Лисицына.

      Речь моя сбилась, я стала заикаться.

      – Я н-не… н-не зн-наю. Я п-п-просто… хотела…

      – Ты просто