Там и Здесь. Мир Небулана. Марго Генер

их организмов мне не были известны. Зато теперь понятно, откуда у Фабина столько дури бегать по стенам и проявлять чудеса эквилибристики. А так же неудержимая жажда.

      – Не удивительно, что Фабиан Варгас сошел с ума, возжелав испить моей крови, – вспомнив ситуацию на тусовке, сделала вывод я.

      Лицо Алекса помрачнело, он отправил продолжительный взгляд куда-то в темноту леса и проговорил:

      – Фабиан носферату.

      – И что? – не поняла я.

      Он пояснил:

      – А то, Ярослава, что носферату прекрасно контролируют свою жажду. И если он сошел с ума, желая впиться в твою нежную шею, значит в тебе его привлекло нечто-куда большее, чем кровь.

      На это я смогла только похлопать ресницами и спросить:

      – И что же это?

      Алекс не ответил, его соколиные брови сдвинулись, а вид стал сосредоточенным, а на всю его фигуру будто набежала суровая туча.

      Я не выдержала.

      – Алекс, ты можешь проявлять хоть немного доброжелательности?

      – Я доброжелателен, – бросил он через плечо и, не оборачиваясь, направился в сторон темных деревьев, за которыми быстро скрылся.

      Как реагировать на это «доброжелателен» я не придумала и еще какое-то время молча таращилась на темные стволы, за которыми исчез хром. Эмоций во мне Алекс вызвал бурю, и палитра их такова, что колеблется от яростной бури во тьме ночи, до солнечного дня на лазурном побережье. Чего он недоговаривает не известно, но очевидно – есть причина, по которой Хром такой… Хром. И я буду не я, если не выясню, в чем дело. Потому что, сдается мне, причина его агрессивного отношение ко мне кроется где-то там.

      Соловей все это время сидел молча и слушал, обтачивая коротким ножом прямую палку в пару пальцев толщиной. Пока мы с Хромом разговаривали, заточить он её успел так остро, что палка превратилась в длинную и опасную пику.

      – Нет, с ним явно что-то не так, – наконец проговорила я, спустя пару минут наблюдения за обточкой палки.

      Соловей вздохнул так глубоко, что при выдохе трава перед ним колыхнулась.

      – Он не всегда был таким, – нехотя проговорил Разбойник.

      Чувствуя, что я нащупала возможность выяснить что-то важное, я вскинулась.

      – Да? А каким он был?

      Соловей хмыкнул.

      – Ну, допустим, задавакой он был всегда. Но весёлым задавакой. Мы всегда соревновались. Он – потомок Поповичей, я – Разбойников. Сама понимаешь. Но мы не враждовали. Ну и сейчас не враждуем. Соревнуемся, как и прежде. Конфликты предков – это их дела. Мы не несем ответа за их действия.

      Вспомнив, как Соловей влетел в кабинет к Спрутовской и со всего размаха врезал Алексу в челюсть, а тот влупил в ответ, пригрозив в следующий раз убить, я ему не поверила.

      – Что-то не похоже, чтобы вы закадычно дружили.

      – Ну может и не закадычно, но… – негромко усмехнулся Соловей.

      Я добавила:

      – И твой кулак на его челюсти это подтверждает.

      Лоб Соловья нахмурился, будто пытается вспомнить что-то неважное.

      – Ты