Археолог 2. Заветный ключ. Алекс Рудин

с лавки, поклонился.

      – Что у тебя? – нетерпеливо спросил Степан Твердиславович.

      Он был зол не на гонца – на домашних. Сами не могли разобраться с гонцом?

      А ещё боярин злился на то, что свои гонца не накормили, и теперь он ест у боярина Онания, с которым Степан Твердиславович не был в ладу.

      Гонец откашлялся.

      – Шведское войско на кораблях вошло в устье Невы. Идут вверх по течению к Нево-озеру. Я твоему сыну, боярин, всё сказал. Так он послал меня к тебе.

      Сердце Степана Твердиславовича гулко стукнуло. Вот тебе и мир! Почуяли волки, что добыча слаба, осмелели.

      Посадник увидел, что гонец еле стоит на ногах, и махнул ему рукой:

      – Сядь. Сколько кораблей?

      – Полтора десятка, – ответил гонец, тяжело опускаясь на лавку.

       От автора: следующая прода выйдет в полночь с воскресенья на понедельник. Всем хороших выходных! Огромное спасибо за награды, лайки и комментарии!

      Глава 5

      Июль 1970-го года. Ленинград

      – Позвольте узнать, юноша – с чего это вы вдруг заинтересовались Ганзейским союзом? – спросил Валентин Иванович, когда мы удобно устроились в кожаных креслах его домашнего кабинета. – Если не ошибаюсь, раньше вы специализировались на истории древних пруссов?

      Я с любопытством оглядел кабинет.

      Высокое окно, выходящее на Садовую, обрамляли плотные тёмно-синие шторы.

      Большой письменный стол стоял боком к окну – так, чтобы дневной свет падал слева. Возле стола – удобное рабочее кресло, явно купленное не в мебельном магазине. Скорее, приобретено у антиквара. Я не слишком хорошо разбирался в мебели, но это кресло делалось ещё до революции – слишком удобным и основательным оно выглядело. Сиденье недавно заново обтянули тонкой чёрной кожей, а вот спинка порыжела от времени. И не от скупости хозяина – думаю, Валентин Иванович просто не хотел скрывать возраст кресла.

      У стены высился массивный книжный шкаф – почти под потолок. Солидный деревянный корпус, дверцы с рифлёными стёклами, тонкая резьба по углам.

      Журнальный столик перед нами тоже не вчера покинул фабрику. В его овальную крышку была вделана шахматная доска из тонких костяных пластин. А когда Валентин Иванович поставил на столик фарфоровые чашечки с крепчайшим кофе, я окончательно убедился, что хозяин квартиры любит стиль и даже роскошь.

      В прошлой жизни у меня тоже бывали кабинеты. Но ни один из них не был обставлен с таким вкусом, как кабинет Валентина Ивановича. Даже последний – в доме наместника в Выборге.

      – Вам нужен сахар к кофе? – спросил Валентин Иванович.

      Несмотря на разницу в нашем положении, декан вёл себя со мной, как с гостем. Это было немного странно.

      С другой стороны, я плохо знал Валентина Ивановича. Возможно, это просто его привычка.

      – Нет, спасибо! – отказался я. – А Ганзейским союзом я заинтересовался как раз в связи с историей пруссов. Вы ведь знаете, что пруссы сопротивлялись польским и немецким завоевателям не меньше трёхсот лет. Даже Тевтонский