Археолог 2. Заветный ключ. Алекс Рудин

только бы жизни спасти. Твердили одно:

      – Монгольское войско так многочисленно, что биться с ними в поле нельзя. Вся надежда только на городские стены.

      Утихомирив злость и отчаяние, Миша согласился с посадником. Помогал крепить ветхие прясла стен, собирал и вооружал свой отряд воинов.

      Но монголы к Новгороду не пошли – с половины дороги внезапно повернули на юг, к Смоленску. Новгородцы вздохнули с облегчением.

      Город спасла весенняя распутица – вскрывшиеся ото льда реки и набухшие талой водой непроходимые болота.

      За два прошедших года боль потери притупилась. Монгольское войско разоряло юго-западную Русь, подступало к Киеву. В нетронутый Новгород со всех сторон стекались беженцы. Людей надо было селить, кормить, пристраивать к делу.

      И всё яснее вставал перед новгородскими боярами тяжёлый выбор – либо поклониться монгольскому хану, либо искать союза с немецкими рыцарскими орденами и Европой.

      На вопрос Степана Твердиславовича Миша ответил не сразу. Внимательно обвёл взглядом собравшихся бояр и только потом сказал:

      – Немцы нам не помогут. Они сами только и смотрят, как бы отхватить от наших владений кусок себе.

      Это понимали все. В прошлом году пришло известие о том, что датский король Вольдемар сговорился с Тевтонским орденом о полном разделе Прибалтики и совместных действиях против русских. То есть, против новгородцев и псковичей – только они собирали дань с прибалтийских народов.

      – Немцы – наши братья во Христе! – горячо возразил Онаний. – Пусть верят по-своему. Но с христианами договориться всегда проще, чем с монгольским ханом!

      – Не скажи, – веско произнёс молчавший до этого времени боярин Сбыслав Якунович.

      Он неторопливо выпил чарку пива, закусил солёной лосятиной.

      – Моголы православную веру не трогают. А немцы? Если пойдём к ним на поклон – всех нас перекрестят по римскому обычаю. И пропадёт земля.

      – А под монголами не пропадёт? – вскипел Онаний. – Города жгут, людей угоняют в плен за тридевять земель!

      – Не городами стоит земля, а верой, – возразил Сбыслав Якунович. – Обычаями.

      И Миша согласно кивнул. Они со Сбыславом были похожи – обоим нет и тридцати, оба ещё в самой силе. Крутоплечие, поджарые с сильными руками. Степан Твердиславович с завистью смотрел на них.

      Онаний покосился на Мишу, понял, что криком тут не взять. Улыбнулся, разлили по чаркам ещё мёду.

      – Пойдёмте париться!

      Снова хлестались вениками – до голых прутьев, больно царапавших покрасневшую кожу. Раскалённые камни обдавали жаром, горячий пар клубился под низким потолком парной. Напарившись, обливались холодной водой из деревянной бадьи, жадно пили ледяной квас из ледника.

      Погреба в Новгороде не рыли – город стоял на болоте. Чуть копни – из-под земли проступает вода. Ледники устраивали в рубленых амбарах без окон. Зимой пилили на Волхове огромные глыбы льда, санями отвозили в амбар и пересыпали соломой.

      Разлив по чаркам кислый