12 историй о любви. Коллектив авторов

зонтик.

      – Да с какою же целью?

      – Чтобы казаться лучше пред людьми, пред собой, пред Богом, всех обмануть. Нет, теперь уж я не поддамся на это! Быть дурною, но по крайней мере не лживою, не обманщицей!

      – Да кто же обманщица? – укоризненно сказала Варенька. – Вы говорите, как будто…

      Но Кити была в своем припадке вспыльчивости. Она не дала ей договорить.

      – Я не об вас, совсем не об вас говорю. Вы совершенство. Да, да, я знаю, что вы все совершенство; но что же делать, что я дурная? Этого бы не было, если б я не была дурная. Так пускай я буду какая есть, но не буду притворяться. Что мне за дело до Анны Павловны! Пускай они живут как хотят, и я как хочу. Я не могу быть другою… И все это не то, не то!..

      – Да что же не то? – в недоумении говорила Варенька.

      – Все не то. Я не могу иначе жить, как по сердцу, а вы живете по правилам. Я вас полюбила просто, а вы, верно, только затем, чтобы спасти меня, научить меня!

      – Вы несправедливы, – сказала Варенька.

      – Да я ничего не говорю про других, я говорю про себя.

      – Кити! – послышался голос матери, – поди сюда, покажи папа свои коральки.

      Кити с гордым видом, не помирившись с своим другом, взяла со стола коральки в коробочке и пошла к матери.

      – Что с тобой? Что ты такая красная? – сказали ей мать и отец в один голос.

      – Ничего, – отвечала она, – я сейчас приду, – и побежала назад.

      «Она еще тут! – подумала она. – Что я скажу ей, Боже мой! что я наделала, что я говорила! За что я обидела ее? Что мне делать? Что я скажу ей?» – думала Кити и остановилась у двери.

      Варенька в шляпе и с зонтиком в руках сидела у стола, рассматривая пружину, которую сломала Кити. Она подняла голову.

      – Варенька, простите меня, простите! – прошептала Кити, подходя к ней. – Я не помню, что я говорила. Я…

      – Я, право, не хотела вас огорчать, – сказала Варенька улыбаясь.

      Мир был заключен. Но с приездом отца для Кити изменился весь тот мир, в котором она жила. Она не отреклась от всего того, что узнала, но поняла, что она себя обманывала, думая, что может быть тем, чем хотела быть. Она как будто очнулась; почувствовала всю трудность без притворства и хвастовства удержаться на той высоте, на которую она хотела подняться; кроме того, она почувствовала всю тяжесть этого мира горя, болезней, умирающих, в котором она жила; ей мучительны показались те усилия, которые она употребляла над собой, чтобы любить это, и поскорее захотелось на свежий воздух, в Россию, в Ергушово, куда, как она узнала из письма, переехала уже ее сестра Долли с детьми.

      Но любовь ее к Вареньке не ослабела. Прощаясь, Кити упрашивала ее приехать к ним в Россию.

      – Я приеду, когда вы выйдете замуж, – сказала Варенька.

      – Я никогда не выйду.

      – Ну, так я никогда не приеду.

      – Ну, так я только для этого выйду замуж. Смотрите ж, помните обещание! – сказала Кити.

      Предсказания доктора оправдались. Кити возвратилась домой, в Россию, излеченная. Она не была так беззаботна и весела, как прежде, но она была спокойна, и московские горести ее стали