Запретная стена. Серж Брюссоло

низенький и щуплый и заметно прихрамывал при ходьбе. Из одежды на нем была одна только набедренная повязка, а кожа давно потемнела от гудрона. Длинные седые волосы старика были собраны в конский хвост, который хлестал по его выпирающему позвоночнику в такт шагам. Он тяжело дышал раскрытым ртом, обнажая кривой ряд гнилых зубов, а его выпученные глаза отлично сочетались с вздутым зобом под подбородком. Однако, несмотря на внешнее безобразие, он обладал весьма развитой мускулатурой.

      – Так это ты устроил весь этот шум, парень? – проворчал он. – Ты что, хочешь, чтобы нас обвалом засыпало, так, что ли?

      – Я пришел насчет работы… – неуверенно пролепетал Нат.

      – Ага, я так и понял. Ладно, я тебя беру. Надеюсь, ты продержишься дольше, чем твой предшественник.

      – Он что, уволился?

      – Нет, свалился в горячий гудрон. Увалень неуклюжий. Лежит теперь где-то в том углу, на стеллаже. Ты должен усвоить одну вещь, парень: битум жидкий именно потому, что он кипит. Все, что в него попадает, спекается за тридцать секунд. Если ты по глупости окунешь в него пальцы, мне придется их тебе ампутировать. Как тебя звать? Пошли, покажу тебе свое хозяйство. Вообще-то бальзамирование занимает не так уж много времени, основная работа заключается в поддержании остальных постояльцев в хорошем состоянии. Тебе следует считать себя кем-то вроде камердинера, ясно? Мы вроде как работники гостиницы, а наши клиенты спят под нашим присмотром. Наша задача – не допустить, чтобы что-то нарушило их сон, понял? Мы здесь вроде обслуживающего персонала. Понимаешь, о чем я? Нет, конечно. Вы, молодежь, совсем лишены должного воспитания.

      Нат воздержался от возражений, убедившись, что старик явно не в своем уме. Должно быть, это испарения битума вконец разъели ему мозги!

      Барнабас долго расхаживал туда-сюда между стеллажами, время от времени называя имена своих «постояльцев». Нат обратил внимание, что все мумии пронумерованы, и подумал, что его отец тоже лежит где-то здесь, затерянный в лабиринте из нагроможденных друг на друга неподвижных, погруженных в вечный сон тел. К счастью, плохое освещение смазывало кошмарную картину, и в полумраке мертвецы больше походили на почерневших кукол, чем на людей.

      Внезапно Барнабас велел Нату напомнить его имя.

      – А! – радостно воскликнул старик. – Так ты сын Мура, дозорного. Ты сам привез мне своего родителя два или три года тому назад, верно? Не беспокойся, я обработал его как следует. Если хочешь, я тебе его покажу. Я содержу все свои регистрационные книги в полном порядке и всегда знаю, где спит каждый из моих клиентов. Здесь ничего никогда не теряется.

      Барнабас еще добрый час нес всякую околесицу, то и дело поднимая и без того высокий голос до хриплого визга. Испарения горячего гудрона опьяняли Ната, заставляя его покачиваться от головокружения.

      – Да ты потеешь, как свинья! – хихикнул старик. – Слишком уж ты тепло оделся.