Шепот под звездами. Сборник рассказов. Дарий Райд

меня, возможно среди старых записей в моем доме найдется способ…

      – Вы должны понимать, что это слишком рискованно для нас. Пока наши артисты не будут воскрешены, мы не можем отпустить вас.

      Мистер Коунволт на секунду опешил.

      – Неужели не видно, что происходит, если я пытаюсь вернуть кого-то, кто давно уже не здесь? – он с сожалением взглянул на Элис, – получаются пустые, испорченные души.

      – Это наша последняя надежда, – очнулась от минутного оцепенения Мэри, – нам смерть не грозит, но без актеров мы – ничто.

      – Время идет, миссис Вандерлен! Еще один день, и я не смогу вернуть жителей города.

      – А зачем они вам? – пожал плечами Донован, – это же будут просто говорящие маски…

      – У меня есть план. Но для этого мне очень нужно домой.

      – Исключено, – отрезал мистер Вандерлен, – сначала актеры. В ваших же интересах начать попытки как можно раньше, Томас.

      Мастер бросился к исполинской двери, которая снова оказалась запечатанной. Как и ставни на окнах и всевозможных запасных выходах. Владельцы здания с ухмылками наблюдали за суетой молодого человека, который, отчаявшись, направился на уже знакомый и ставший по-своему родным, чердак. Там он разыскал какие-то инструменты и принялся вытачивать изящные лица из полусгнивших досок, валявшихся в углу.

      «Я не создам еще одного монстра. Ни за что».

      Снизу то и дело доносились крики, от которых кровь стыла в жилах. Если девочка разорвет веревки, то наверняка очень быстро отыщет поникшего Мастера наверху. Возможно, он будет дремать и даже не заметит легкого холодного прикосновения. Разве что проснется от вони. Спустя несколько часов мистер Коунволт понял, что на каком-то уровне сознания ждет этого момента. Он испытывал глубокое чувство вины и беспомощности, и это точило его изнутри. Темно-каштановые пряди волос совсем спутались, и сальной сеткой спадали на острые сероватые глаза. Трехдневная щетина уже густо покрывала нетронутые морщинами щеки, заставляя молодого человека время от времени почесывать их. «Сколько времени я уже не мылся?!» – думал он, срезая небольшим ножиком опилку за опилкой.