Науки о психике и эпистемологический анализ. Александр Лазаревич Катков

систему оценки научных знаний, информации или любого другого структурированного опыта, с другой стороны – периодически обновляемые идеоматические контексты выполняют важнейшую функцию опорной системы координат, вне которой само существование эпистемологии как метафилософии науки вызывает обоснованные сомнения. Кроме того, именно за счет реализованной возможности таких «поворотов», или появления обновляемых и дополняющих друг друга идеоматических контекстов – и осуществляется формирование наших представлений о совокупности научных знаний как о структурированной, открытой и развивающейся информационной системе.

      Между тем представители некоторых крайних эпистемологических течений новой волны пропагандируют необходимость решительного отказа от каких бы то ни было ориентиров или контекстов в построении информационного базиса науки и любого другого структурированного опыта, в чем, собственно, и заключается главная идея последнего по времени эпистемологического поворота (В. И. Кураев, 2009; С. В. Никоненко, 2009)

      В частности, здесь постулируется необходимость отказа от фундаментализма, понимаемого как принятие концепта лишь относительной ценности и значимости любых норм, с позиции которых проводится критический анализ каких-либо теоретических построений в науке и философии (данная позиция часто обозначается и как посткритицизм).

      Раздаются призывы к пересмотру и отказу от, казалось бы, незыблемых позиций субъектоцентризма, ставящего в главу угла неоспоримый тот факт, что источником, так же как и конечным адресантом любого акта познания, является субъект. Аргументы для такого «отказа» усматриваются в таком же неоспоримом факте необходимости взаимодействия субъекта с объектами и явлениями реальности, другими субъектами и общества в целом, с тем чтобы такой субъект состоялся как познающая единица. Таким образом, по мысли авторов данного критического тезиса, первичным основанием в генезе научного знания является все же субъект-объектное и социальное взаимодействие, а не «вспышка сознания» субъекта.

      И далее представители вот этой новой эпистемологической волны призывают отказаться и от наукоцентризма, аргументируя необходимость такой акции тем, что наука, конечно, не единственная система производства значимой, адаптивной информации – существуют, например, еще и целые пласты укорененных в сознании людей идиом – носителей здравого смысла и непосредственного опыта, и с этим необходимо считаться. И не только в смысле некой «уступки» вот этой будто бы изжившей себя системы координат современного человека, но именно в тех случаях, когда осуществляется неадекватный перенос и грубое игнорирование контекстов, в которых только и возможно использование научного знания для формирования научной картины мира.

      Обоснованные таким образом аргументы отказа от наукоцентризма были исчерпывающе сформулированы Мартином